Львы Аль-Рассана

Джеана снова посмотрела на лежащего без сознания мальчика. Теперь его устроили на тюфяке и подушке и накрыли одеялами. Он был очень бледен из-за большой потери крови. Сейчас в этом заключалась одна из опасностей. Одна из многих. Джеана положила пальцы на его шею. Пульс бился ровно, разве что слишком быстро. Но, проверяя его и глядя в лицо Диего, Джеана поняла, что она тоже уверена в том, что мальчик останется жив. Это был не профессионализм, безнадежная эмоциональность.

Это была абсолютная уверенность.

Она подняла глаза на Родриго и на его любимую жену, мать этого мальчика, и кивнула.

– Он хорошо справляется. Так хорошо, как только можно было надеяться, – сказала она. Потом встала и пошла туда, где находились ее мать и отец. Аммар был с ними, и это было хорошо. Очень хорошо.

Джеана опустилась на землю возле ног Исхака и положила голову ему на колени, как делала когда-то, еще маленькой девочкой, и почувствовала, что руки отца, его сильные, спокойные, уверенные руки, легли на ее голову.

Через некоторое время она встала, потому что, по правде говоря, она уже не была маленькой девочкой, живущей в доме родителей. Она повернулась к мужчине, которого любила, одного среди всех мужчин в мире, и Аммар открыл ей объятия, а она позволила ему своим прикосновением заставить ее ненадолго забыть о том, что произошло с ее народом в городе в ту ночь.

Глава XVII

Альвар де Пеллино той ночью крепко держал факел над Диего Бельмонте. Потом он видел, как отец Джеаны устало отошел вместе с женой на край деревни, а затем в одиночестве вышел, спотыкаясь, через восточные ворота на луг. Там он опустился на землю и начал молиться, стоя на коленях и медленно покачиваясь взад и вперед.

Хусари подошел и остановился рядом с Альваром. Он был весь грязный от крови, пепла и пота, так же, как сам Альвар. Хусари тихо шепнул:

– Это плач киндатов. Под двумя лунами. Плач по умершим.

– В Фезане?

– Конечно. Но, насколько я знаю этого человека, часть молитвы он посвятит Веласу.

Альвар вздрогнул. Снова посмотрел на фигуру человека, стоящего на коленях в темноте. К своему стыду, он забыл о Веласе. Родители Джеаны только сегодня узнали о его гибели. Глядя на то, как старый лекарь медленно раскачивается взад и вперед, Альвар внезапно ощутил, как к нему возвращается, спокойно и уверенно, чувство, которое он только начал осознавать во время путешествия на запад: в конечном счете ему не суждено стать солдатом.

Он умел убивать, и, по-видимому, очень неплохо; у него хватало мужества, хладнокровия и мастерства, но душа его не лежала к бойне сражений. Он не мог говорить о них, подобно поэтам, как о пышных зрелищах, состязаниях, полях славы, на которых мужчины могут добыть себе честь.

Он понятия не имел, какой у него может быть выбор, но понимал, что эта ночь – не время для размышлений о подобных вещах. Сзади послышались шаги, и Альвар обернулся. К ним подошел Родриго.

– Альвар, я был бы тебе очень благодарен, если бы ты пошел со мной. – Голос Родриго звучал мрачно; в нем чувствовалась бесконечная усталость. Диего все еще не пришел в сознание; Джеана сказала, что он, вероятно, будет в таком состоянии всю ночь и утро. – Я думаю, мне понадобится свидетель того, что произойдет дальше. Ты в порядке?

– Конечно, – быстро ответил Альвар. – Но что?..

– Король хочет поговорить со мной.

Альвар с трудом сглотнул.

– И вы хотите, чтобы я…

– Хочу. Мне нужен один из моих людей. – На лице Родриго блеснуло слабое подобие улыбки. – Тебе случайно не надо отлить?

Промелькнуло воспоминание, яркое, как луч света.

Он пошел вместе с Родриго туда, где король совещался с дозорными. Рамиро заметил их приближение и удивленно поднял брови, увидев Альвара.

– Ты хочешь, чтобы с нами был кто-то третий?

– Если не возражаете, государь. Вы знаете сына Пеллино де Дамона? Это один из моих самых доверенных людей. – Теперь в голосе Родриго появилось напряжение, и Альвар его услышал.

– Не возражаю, – ответил король. – Но если ты так высоко ценишь его, то и я надеюсь лучше узнать его в будущем.

Альвар поклонился.

– Благодарю вас, государь. – Он сознавал, что у него устрашающий вид. Как у воина во время сражения.

Рамиро отпустил дозорных, и они втроем направились к северной ограде деревни, а потом вышли через открытые Альваром ворота на равнину.

Дул ветер. Они не взяли с собой факелы. Костры остались позади, и бо́льшая их часть уже погасла. Лишь луны и звезды сияли над широким пространством вокруг них. Было слишком темно, и Альвар не мог прочесть выражения лиц своих спутников. Он хранил молчание. Свидетель. Чего – он не знал.

– Я рад, что ты вернулся. У тебя есть вопросы. Задай их, – сказал король Вальедо. – Затем я расскажу тебе о других вещах, которых ты не знаешь.

Родриго холодно ответил:

– Хорошо. Начнем с моих сыновей. Каким образом они здесь оказались? Возможно, вы недолго будете радоваться моему присутствию, ваше величество. Это будет зависеть от ваших ответов.