Львы Аль-Рассана

Осторожно, очень осторожно, он снова опустил Диего на холодную землю и встал. Одежда его пропиталась кровью, он, спотыкаясь, пошел к Миранде среди костров и убитых.

Он ладонями потер глаза, лицо. Казалось, его руки принадлежат кому-то чужому. Нужно найти какие-то слова, но их нет. Это сон. Он никогда больше не проснется.

– Прошу тебя, скажи мне, что он только ранен, – очень тихо произнесла его жена. – Родриго, пожалуйста, скажи, что он всего лишь ранен.

Он открыл рот и закрыл его. Покачал головой.

Тогда Миранда закричала. Имя. Только имя. Так же, как раньше это сделал он. Этот крик пронзил его, словно копье.

Он протянул руки, чтобы обнять ее. Она пробежала мимо него, туда, где лежал Диего. Теперь вокруг него собрались другие люди. Обернувшись, Родриго увидел, что Джеана уже там. Она стояла на коленях рядом с его сыном. Еще один человек из отряда королевы, которого он не узнал, стоял с другой стороны. Миранда замерла рядом с ними.

– О, пожалуйста, – произнесла она жалким голосом, какого он никогда раньше не слышал. – Пожалуйста.

Она опустилась на колени рядом с Джеаной и взяла руки Диего в свои ладони.

Он увидел, что Фернан возвращается от реки с ибн Хайраном. Наверное, он услышал крик матери. Теперь Фернан плакал, лицо его было искажено горем. Ветер насквозь продувал его.

Еще сегодня утром, по дороге в Фезану, Родриго Бельмонте мог бы сказать, если бы его спросили, что мир – суровое, но интересное место, и назвал бы себя человеком, которого бог благословил превыше его заслуг любовью, дружбой и делом, достойным мужчины.

Но сегодня утром у него еще было двое сыновей.

Он вернулся туда, где лежал Диего. Кто-то – кажется, король – набросил свой плащ на изувеченное тело Гонзалеса де Рады, лежащее рядом. Фернан стоял за спиной матери. Родриго видел, что он не ищет утешения. Он стоял очень тихо и плакал, положив руку на плечо Миранды и глядя на брата. Ему было тринадцать лет.

Джеана закончила осмотр и подняла взгляд на Родриго.

– Он не умер, но, боюсь, умирает. – У нее было бледное лицо, а одежда еще мокрая после реки. Все это так походило на сон. – Родриго, мне очень жаль. Удар проломил ему голову, вот здесь. Слишком большое давление. Он не очнется. Это будет быстро. – Она взглянула на сидящую рядом женщину, которая держала руки своего ребенка. – Он… ему сейчас не больно, госпожа.

Однажды в Рагозе ему приснился сон, такой странный сон, как обе они, Миранда и Джеана, стоят где-то на закате. Никаких разговоров или ясных деталей, просто стоят вместе на закате дня.

Однако здесь было темно, и они стояли на коленях на земле. Миранда ничего не ответила, она, не двигаясь, смотрела на сына. Потом она все же пошевелилась, освободила одну руку и приложила ее, очень осторожно, к разбитой голове Диего.

Джеана снова посмотрела на него, и Родриго увидел в ее глазах печаль и гнев. Гнев врача на то, что он не в силах победить, на то, что слишком рано отнимает у человека жизнь, делая лекарей беспомощными. Она посмотрела на незнакомого мужчину, стоящего по другую сторону от Диего.

– Вы лекарь? – спросила она.

Он кивнул.

– Лекарь королевы, раньше служил в армии.

– Тогда я помогу вам здесь, – тихо сказала она. – Возможно, есть другие, которым нужна наша помощь. Не может быть, чтобы они все умерли. Возможно, мы еще сможем кого-то спасти.

– Вы это сделаете? – спросил мужчина. – Для армии джадитов?

На лице Джеаны промелькнуло раздражение.

– Что касается этого, – ответила она, – то я являюсь лекарем отряда Родриго Бельмонте. После сегодняшней ночи не знаю, но сейчас я в вашем распоряжении.

– Можно я возьму его на колени? – прошептала Миранда Джеане. Словно до сих пор никто ничего не говорил.

Родриго беспомощно сделал еще шаг вперед.

– Вы ничем не можете ему повредить, госпожа. – Голос Джеаны звучал так мягко, он никогда не слышал у нее такого голоса. – Конечно, можно. – Она поколебалась, потом повторила: – Ему не больно.

Она собралась подняться с колен.

– Джеана, подожди, – раздался за их спинами другой голос. Женский голос. Родриго обернулся, очень медленно. – Твой отец хочет осмотреть мальчика, – сказала Элиана бет Данил.

В Аль-Рассане, в Эсперанье, Фериересе, Карше, Батиаре – даже, позднее, в далеких восточных землях ашаритов – то, что произошло той ночью в горящей деревне возле Фезаны, стало легендой, которую рассказывали в среде лекарей, при дворах правителей, в военных отрядах, университетах, тавернах, храмах так часто, что она приобрела магическую, сверхъестественную ауру.

Конечно, на самом деле в этом не было ничего сверхъестественного. То, что сделал Исхак бен Йонаннон, слепой, при свете белой луны, звезд и факелов, принесенных для тех, кто ему помогал, было сделано так же аккуратно и тщательно, как и то, что он сделал пять лет назад в Картаде, когда помог родиться последнему сыну Альмалика Первого, и было таким же чудом.