Львы Аль-Рассана

– Твой отец убит, – быстро сказал Язир, пока Галиб не сделал чего-нибудь непоправимого. – В Картаде правит твой брат.

– Что? – Юноша вскочил, страх и изумление отразились на его бледном, неприкрытом лице.

Галиб потянулся к копью, лежащему рядом с ним. Одной рукой взмахнул им, почти небрежно, и древко ударило принца под колени. Раздался треск, поглощенный пустынными пространствами вокруг. Хазем ибн Альмалик взвыл и повалился на землю.

– Ты не должен вставать, пока не встанет мой брат, – мягко пояснил Галиб. – Это оскорбление. – Он говорил медленно, словно с умственно отсталым.

Он положил копье. Несколько воинов, которые сопровождали их сюда из лагеря, оглянулись, заметив движение. Теперь они опять отвернулись. Эта беседа навевала на них скуку; в последнее время почти все навевало скуку. Осень и зима – трудный сезон с точки зрения дисциплины.

Язир снова подумал, не отдать ли картадца брату и его воинам. Смерть принца стала бы развлечением, а людям оно необходимо. Но он решил не делать этого. На карту было поставлено нечто большее, чем казнь на потеху скучающим солдатам. Ему казалось, что даже Галиб это понимает. Удар древком копья под колени – для его брата это исключительно мягкая реакция.

– Сядь, – холодно приказал Язир. Стоны принца начинали действовать ему на нервы.

Забавно, как быстро эти звуки прекратились. Хазем ибн Альмалик с трудом сел. Вытер нос. Опять правой рукой. Некоторые люди не имеют представления о хороших манерах. Но если они не верят в бога и видения Ашара, как от них ожидать приличного, вежливого поведения? Он напомнил себе еще раз, что этот человек принадлежит к истинно верующим.

– Пришло время молитвы, – сказал Язир картадскому принцу. – Мы вернемся в лагерь. После поедим. Потом ты мне расскажешь все, что знаешь о своем брате.

– Нет-нет. Нет! Я должен вернуться домой. И как можно быстрее. – Впервые этот человек проявил удивительную энергичность. – После смерти отца открывается возможность. Для меня, для всех нас, кто служит Ашару и богу. Я должен отправить письмо городским ваджи! Я должен…

– Пора идти на молитву, – повторил Язир и встал.

Галиб с грацией воина сделал то же самое. Принц с трудом поднялся. Они зашагали обратно. Хазем хромал, стараясь не отставать, и продолжал говорить.

– Это чудесно! – воскликнул он. – Мой проклятый отец мертв. Мой брат слаб, его советник – продажный безбожник, порочный человек, который убил последнего халифа! Мы легко захватим Картаду. Народ будет за нас! Я вернусь домой в Аль-Рассан и скажу им, что вы идете следом. Разве вы не понимаете: это Ашар послал нам дар со звезд!

Язир остановился. Он не любил, когда его отвлекали и мешали ему готовиться к молитве, а этот человек явно намеревался стать досадной помехой. Существовала также большая вероятность, что Галиб впадет в такое сильное раздражение, что прикончит принца на месте.

Язир сказал:

– Мы идем на молитву. Помолчи сейчас. Но пойми меня: мы никуда не ездим зимой. И ты не поедешь. Ты останешься с нами. На этот сезон ты – наш гость. Весной мы снова устроим совет. В течение зимы я не хочу, чтобы ты говорил, пока к тебе не обратится один из нас. – Он сделал паузу, потом продолжил, стараясь говорить мягко, успокаивающе: – Я говорю это ради твоей безопасности, понимаешь? Ты находишься там, где все не так, как ты привык.

У гостя отвисла челюсть. Он протянул руку – правую руку, увы, – и схватил Язира за рукав.

– Но я не могу остаться! – воскликнул он. – Я должен вернуться. До зимних штормов. Я должен…

Больше он ничего не сказал. Он посмотрел вниз, на его лице отразилось тупое изумление. Это было почти забавно. Галиб отрубил оскорбившую брата руку у запястья. Он уже прятал меч в ножны. Хазем ибн Альмалик, принц Картады, посмотрел на кровоточащий обрубок на месте своей правой руки, издал горлом сдавленный звук и потерял сознание.

Галиб смотрел на него без всякого выражения.

– Отрезать ему язык? – спросил он. – Он не переживет зиму со своими разговорами. Он не выживет, брат. Кто-нибудь его убьет.

Язир обдумал его предложение. Галиб почти наверняка был прав. Он вздохнул и покачал головой.

– Нет, – с неохотой ответил он. – Нам действительно необходимо с ним поговорить. Этот человек еще может нам пригодиться.

– Человек? – Галиб приспустил повязку и сплюнул.

Язир пожал плечами и отвернулся.

– Пойдем. Пора на молитву.

Он повернулся и зашагал дальше. У Галиба был такой вид, будто он хотел возразить. Язир очень ясно представил себе, как брат отрезает язык этому человеку. Перспектива заставить его молчать была заманчивой. Он вообразил, как Галиб, стоя на коленях, достает нож, голова картадца покоится на его левом колене, язык вынут так далеко, как только возможно, лезвие… Галиб делал это много раз. У него это хорошо получалось. Язир чуть было не передумал. Но все же не передумал.