Львы Сицилии. Закат империи

Иньяцио обмирает. Затянувшееся молчание может прервать только Маркезано. Он встает, смотрит на Стрингера и произносит:

– Спасибо, синьор директор. Мы дадим вам знать о нашем решении.

* * *

– Донна Франка, вот вы где! Я вас повсюду искала, пока Нино не подсказал мне, что вы в саду. На улице так холодно!

Маруцца, обычно такая спокойная, встревожена. Укрывает ее своей шалью, греет ей руки. С тех пор как Франка вернулась из Мессины, она не разговаривает, мало и плохо спит и почти не ест. Теперь она здесь, замерла на каменной скамье перед вольером, в одном шерстяном жакете поверх темно-серого бархатного платья.

– Пойдемте в дом, прошу вас. Я попросила монсу приготовить к чаю лимонный торт, который вы любите. Пойдемте в дом, скоро начнется дождь.

В ответ Франка поднимает голову и смотрит на Маруццу со странной улыбкой.

– Они были там. Я их видела… – бормочет она. – Только я могу их видеть, но они были там…

– Кто, донна Франка? Вы о ком? – Голос Маруццы от волнения делается тоньше. – Вставайте, пойдемте погреемся у камина. Вам нужен отдых и тепло. Нино разжег большой в красном зале.

Но Франка не двигается. Продолжает смотреть прямо перед собой и теребить пальцами темную шаль, которую Маруцца на нее накинула.

Она не хочет, чтобы картина в ее голове исчезла.

Пляж в Мессине.

На рассвете 28 декабря 1908 года земля задрожала между Сицилией и Калабрией. Это случалось в прошлом и будет случаться в будущем. Та земля всегда была зоной землетрясений, морских водоворотов, сильных течений, Флорио об этом хорошо было известно, даже если прошло более века с тех пор, как братья Паоло и Иньяцио Флорио, как раз после землетрясения, уехали из Баньяра-Калабры искать счастье в Палермо.

Но это землетрясение было не «обычным» землетрясением. То была рука Господа, обрушившаяся на людей и дома, чтобы уничтожить их. Земля раскололась надвое, разломилась, как хлебная корка. И оставила после себя только крошки.

Реджо-Калабрия была разрушена, многие города, в том числе Баньяра, превратились в груды камней, от Мессины за неполные две минуты остались пыль и камни. После чего землетрясение, завладев морем, вздыбило его, и высоченные волны накрыли то, что осталось от города, и тех, кто оказался на улице. Начались пожары и взрывы из-за утечки газа. Под конец пошел дождь, который, замесив пыль, всё вымарал, вместо того чтобы очистить, ослепил выживших, ошалело бродивших среди руин. Газетные страницы наполнились подробностями, одна страшнее другой: воронки с торчащими руками или ногами; стоны, сначала громкие, душераздирающие, затем все более тихие, слабые; жители или бежали в деревни, или, окаменев, не двигались с места и без остановки кричали; говорят, видели людей, которые лихорадочно рылись среди кирпичей, балок и мертвых тел, чтобы хоть что-нибудь украсть, – вечная история про шакалов, копающихся в чужом горе.

В следующие дни информации стало больше, к тревоге и панике добавилась нужда в срочной помощи, которая могла прийти только с моря, потому что дороги были разрушены.

Об этом лично объявил король, прибывший в Мессину вместе с королевой Еленой 30 декабря на борту корабля «Виктор Эммануил». В телеграмме, адресованной Джолитти, он написал: «Здесь смерть, огонь и кровь. Пришлите корабли, много кораблей». Потом пришла весть, что Николетта Таска ди Куто, сестра Джулии Тригоны, осталась под завалами с мужем Франческо Чанчафарой. К счастью, их шестнадцатилетнему сыну Филиппо удалось выжить.

И тогда Франке стало мало газет, и она забросала Иньяцио вопросами. Хотела знать, что сделал крейсер морского королевства «Пьемонте», который находился в порту Мессины в момент трагедии и первый принял участие в спасении людей? Какую помощь оказали английские торговые корабли, но главное, чем занималось «Генеральное пароходство»? И он ответил, что они везли еду и помощь, что уже четыре корабля Итальянской судоходной компании стоят наготове для вывоза потерпевших, что из Генуи приходят «Ломбардия» и «Дука ди Дженова» с продовольствием для приблизительно двух тысяч человек, которого хватит на месяц, и что «Сингапур» и «Кампания» пришвартовались в Неаполе с почти тремя тысячами беженцев на борту.

Но ей этого было недостаточно.

Когда Иньяцио сообщил, что собирается ехать в Мессину, Франка захотела поехать с ним. Получив отказ, она продолжала умолять и упрашивать. Джованна и Маруцца переубеждали ее, говорили, что это слишком опасно для беременной женщины, что существует угроза эпидемий и инфекций, что в Палермо в ней нуждались благотворительные комитеты помощи эвакуированным, что ей нельзя уставать, что испуг может плохо сказаться на ребенке… Безрезультатно. Утром в день отъезда Франка в пальто для путешествий и с чемоданом загородила входную дверь и тоном, не допускающим возражений, произнесла:

– Мне тоже надо туда.

Они поднялись на корабль и позже, пересев в шлюпку, высадились в Мессине. Пока Иньяцио организовывал выгрузку еды и лекарств и в составе бригад участвовал в спасении людей, Франка ходила от палатки к палатке, предлагая людям свою помощь.

И тогда она их увидела.