Львы Сицилии. Закат империи

– Продолжим позже, Фабрицио, – говорит Криспи, отступая в сторону и пропуская секретаря, который уже собрал свои бумаги в кожаную папку.

– Принести ликер, господин сенатор?

– Нет, спасибо.

Дверь закрывается. Франческо Криспи и Иньяцио Флорио остаются одни. На мгновение Иньяцио снова видит Криспи таким, каким знавал его в Палермо, когда войска Гарибальди высадились на Сицилии, и замечает, что тот совсем не изменился, хоть и прошел большой путь: депутат, председатель палаты, министр внутренних дел, фигура, уважаемая в Лондоне, Париже и Берлине… И все это время, невзирая на чины и звания – адвокат дома Флорио.

Они познакомились, когда Криспи был одним из гарибальдийцев. Теперь он – государственный деятель.

Возможно, он всегда был и тем и другим.

Криспи предлагает Иньяцио сесть и сам садится в кожаное кресло напротив. Молча протягивает Иньяцио сигару.

– Так что, сенатор? – спрашивает он, улыбаясь одними глазами.

Иньяцио делает затяжку, выпускает дым. Опустив глаза, отвечает в том же тоне:

– Только благодаря вам. Спасибо.

Криспи тоже затягивается, закидывает ногу на ногу.

– Совершенно естественно, что такой человек, как вы, стал сенатором. У вас прибыльное дело, вы платите в казну большие налоги…

– Вы прекрасно знаете, что я не из тех предпринимателей, которые по душе Депретису. Достаточно взять в руки газету «Персеверанца»…

– Газету промышленников Ломбардии, дон Иньяцио. Понятно, что она выступает против субсидий мореходству и южным компаниям. Важно, что ваши друзья вас поддерживают.

– Конечно, я знаю. – Иньяцио вспоминает статьи в римских газетах «Опиньоне» и «Ла Риформа». В последней Криспи имеет большое влияние, она выступала за субсидирование новых судоходных линий на Дальний Восток. – Однако ситуация весьма сложная… – Он делает паузу, пощипывает губы. – В наше время политика делается не здесь, а на страницах газет. Достаточно малейшего повода, чтобы началась грызня.

Криспи искоса смотрит на Иньяцио.

– Вы правы, но, как говорится, нет дыма без огня… Другими словами, для недовольства есть вполне обоснованные причины.

Губы Иньяцио растягиваются в саркастической улыбке.

– И вы туда же, синьор адвокат? Вопрос про старые корабли или слишком высокие тарифы? Какой именно?

– Оба. Буду откровенным, из уважения к вам и вашей семье: у «Генерального пароходства» есть старые корабли, настоящие развалины. Надо бы их заменить. А тарифы и в самом деле высоки.

Иньяцио тихонько постукивает кулаком по подлокотнику кресла.

– Тогда поторопитесь внести законопроект о субсидиях верфям, чтобы мы могли построить новые корабли на верфях в Ливорно. «Генеральное пароходство» в одиночку не справится. Вы знаете, что произошло на собрании акционеров в этом году. Лагана рассказал вам подробности, верно?

– Конечно.

– Тогда вам известно, почему я обратился с подобной просьбой. Компания переживает трудный период: фрахты сократились, иностранные компании выполняют те же маршруты, но используют новые комфортабельные суда, а цены предлагают ниже. Из-за цен на уголь растут транспортные расходы, а высокие пошлины на товары довершают дело.

Криспи молчит, поглаживая усы. Ждет, пока Иньяцио закончит говорить.

– В этом году компания не может себе позволить распределить прибыль. Надеемся, хотя бы акции не рухнут. На данный момент у нас нет денег, чтобы начать строить новые корабли.

Морщины на лбу Иньяцио стали как будто глубже.

– Рано панихиды петь, дон Иньяцио, покойника-то еще нет. Нужно думать, как делу помочь. – Криспи задумчиво смотрит на кончик сигары. – Теперь, когда вы здесь, дон Иньяцио, у вас есть возможность лично поговорить с теми, кто сможет помочь делу.

– Я уже пытался раньше.

– Тогда и теперь – не одно и то же. Теперь они должны к вам прислушаться. Отныне вы с ними в равном положении, а значит, посредники вам больше не нужны.

– Поэтому я и попросил вас помочь мне с назначением.

Иньяцио встает, принимается ходить по кабинету. Сигара тлеет в пепельнице.

– У дома Флорио много друзей. Лично у меня много друзей. Но мой вопрос выходит за рамки личных отношений.

Криспи понимающе кивает.

Власть. Знакомства. Связи.

– Вы, дон Иньяцио, достигли того, о чем ваш отец и не мечтал.

Иньяцио знает, он не такой жесткий и прямолинейный, как отец. Вести себя дипломатично, заводить выгодные знакомства, заключать союзы, не наживая при этом врагов, он учился сам. И эти уроки усвоил прекрасно.

– Знаю. – Иньяцио встречается взглядом с Криспи. – Но мир изменился. Сегодня нужно быть осторожнее.

В кабинете, обитом деревом и кожей, голос Криспи звучит тихо и вкрадчиво.

– Сегодня политика требует благоразумия, осторожности и… гибкости. Предательство друзей, смена политической ориентации – все это не имеет значения. – Взгляд Криспи становится жестким. – Взять, к примеру, Депретиса.

– Если кто-то хочет примкнуть к нам, измениться, стать прогрессистом, разве я могу ему помешать? Депретис постоянно говорил об этом. И, как только представилась возможность, приступил к действию. – Иньяцио криво улыбается. – Нельзя сказать, что ему не хватает постоянства. И прагматизма.