Лже-Абсолют

В более просвещенных обществах борьба между полами принимает скрытый характер; официальной доктриной там является равенство. Но в результате половинки целого с таким диким упорством сражаются за успех, что само ЦЕЛОЕ разрушается.

— Однако ответа я не получил.

— Какой же ответ вы хотите? — удивилась Поэтесса.

— В нашем мире философы (разумеется, мужчины) писали об изначальном биологическом неравенстве, о том, что женщина — лишь рабыня в царстве мужчины. Например, Ницше вообще считал так: «Ты идешь к женщине? Не забудь взять плеть!»

— Поймите, Федор, во мне говорит не женщина, а исследователь законов мироздания. Как могут быть неравны ПОЛОВИНКИ ОДНОГО ВИДА? Если ваша левая рука работает хуже правой — значит в организме непорядок. Вы процитировали Ницше, но у вас был и другой прекрасный ученый — Мошков[19]. На основе собственной интуиции или тайных знаний он показал, что существа Бога — древние суперлюди[20] вообще не знали, что значит половое неравенство. Иначе это уже не были бы СУПЕРЛЮДИ. Им было несвойственно беспрекословное подчинение.

— Я видел отношение к женщине в Атлантии…

— Только не считайте атлантов эталоном совершенства. Это далеко не так!..

— Выходит, Платон поддался магии творчества, — выдал желаемое за действительное.

— Но тот же Платон писал, что они были наказаны богами. Вы абсолютно правы здесь — игра ума писателей, поэтов, не более. Несовершенному обществу хочется иметь какой-то идеал — либо в своем будущем, так возникла сказка о коммунизме, либо — в очень далеком прошлом. Поскольку оно забыто, можно придумать любые небылицы. Помните, мы говорили о страшном оружии в руках нравственного дикаря? И тут он получает его: невиданная война, невиданная катастрофа, в живых остается горстка людей. Постепенно забываются как навыки прошлого, так и сама история. В легендах остаются люди-боги, создавшие удивительные машины, и, по непонятным причинам, погибшие в результате катастрофы. Именно поэтому и подняли на щит атлантов — коварных и своенравных существ.

Но я вас заговорила. Вы хотели узнать о возможной альтернативе Октябрю.

Москвина уже не интересовал Октябрь, маленькое событие по сравнению с колоссальными катаклизмами древности. Они — и только они захватили исследователя пирамид. Но сказать: «Да ну их, этих большевиков!», было как-то неудобно. Раз сделал заказ, будь добр прими его. Поэтесса опять прочла его мысли:

— Вы правы, ничего интересного.

— Хоть демократию-то можно было спасти?

— Конечно, нет. Вот, взгляните: диктатура начала 1920 года, террор 1934-го, все — тоже, только правители и палачи другие. — И с некоторой долей грусти добавила. — Никакой фантазии.

— Мы говорили об атлантах, — осторожно напомнил Федор.

— Их история также стара, как этот мир. Они были изгнаны из Арктиды за подрыв существующих общественных устоев, и ушли на юг, в районе экватора создали собственную Империю, охватившую огромные территории. Для того чтобы выжить, им пришлось смешаться с местным населением. В результате их внешний вид сильно изменился, как например воинов Чингисхана после завоевания Китая. Плодами побед первого поколения атлантов воспользовались последующие, имевшие крайне далекое сходство со своими прародителями. В вашей истории подобное происходило довольно часто: предки славян — этруски построили Рим, а потом ассимилировались с местным населением. Евреи вошли в Египет одними, а вышли из плена уже другими. Если сейчас не остановить приток эмигрантов в Россию, то о русоволосых, голубоглазых людях, как о преобладающей этнической группе, стоит позабыть…

Внезапно Поэтесса остановилась. Замерла. У Федора возникла догадка: она получает мысленное сообщение… Молодая женщина быстро заходила по комнате, Москвин хотел ее спросить: «Проблемы?», но она опередила:

— Мне необходимо покинуть вас. Не беспокойтесь, долго не задержусь. Если что-то интересует вас еще — карта перед вами.

Федор и оглянуться не успел, как она исчезла. Он остался один на один с электронной картой. Москвин довольно быстро понял, как ею пользоваться. При помощи вот этой маленькой кнопки перелистовались страницы с событиями, под каждым надпись на русском языке; событие и пять-шесть возможных вариантов альтернативного развития ситуации. И, хотя из разговора с Поэтессой Федор понял, — все наши «альтернативы» в основном возвращают событие к «исходной точке», было безумно интересно!

Сколько всего! У Москвина невольно разбежались глаза: он читал и не знал, на чем остановиться. Просмотреть все не успеет, сколько времени ему дала Поэтесса? Выбрать главное. А тут главное все!