Лже-Абсолют

Он прочитал о развале СССР. Сколько же людей приняло участие в его разрушении! Большие и маленькие красные князьки только и мечтали о том, чтобы возникло «нечто новое» — новая система, новые законы, которые позволили бы им официально вступить в права собственности. А вот и тайные совещания сначала «Дон Кихота» — Андропова, затем его верного «Санчо Панса» — Горбачева со своими приближенными. «Перестройщики» рисовали подельникам радужные перспективы, просчитывали варианты, планировали глобальные процессы от массовых выступлений «за» до массовых выступлений «против», от вооруженных конфликтов в регионах до обычных уличных разборок. Многие «основополагающие моменты» согласовывались с западными аналитиками, которые вроде бы не ошибаются, но… все поплыло, поехало совсем в другом направлении. И как тут не вспомнить слова Поэтессы об ограниченности человеческого мышления. Когда мыслишь шаблонами, то при реализации глобальных планов будь готов к глобальным провалам.

Заинтригованный Федор изменил своим пристрастиям — проследовал не назад, а ко дню сегодняшнему. Он внимательно изучал тщетные попытки правящей элиты сохранить единство страны в том виде, в каком оно существует сейчас. Однако центробежные силы, порожденные несовместимостью культур, приведут к тому, что некоторые южные провинции все равно отойдут. Зато присоединятся части близлежащих территорий, где проживает русское население. И началось все с Крыма. И, каковы бы ни были альтернативные варианты развития, результат будет один. Он уже предрешен.

Москвина отвлекло ощущение чужого пристального взгляда. Таинственный незнакомец не показывался, но он никуда не уходил. И опять у Федора возникли опасения, что все это неспроста, что существа высшего порядка наблюдают за ним, как, мол, поведет себя неразумное создание?

Дабы отвлечься от подобных мыслей, Федор вернулся к карте. До сих пор он все копался в «местной истории», а нет ли чего о контактах «низших» с гуманоидами? Как это сейчас кстати, может, и ему какой-то опыт пригодится?..

Были материалы и на эту тему, но они противоречили тому, о чем он ранее читал в «научной литературе», что, мол, эти контакты налаживал еще Третий Рейх[27], а затем — спецслужбы США[28], что с самих летающих тарелок были направлены послания правителям ведущих держав мира. Никогда и никаких контактов не было, да и быть не могло. И в электронной книге говорилось об этом, как о фантазиях и бесплодных попытках «присоседиться низших к высшим», — всякая цивилизация должна знать свое место. Федор невольно ощутил гордость, что скоро поднимется на несколько ступеней выше…

Поэтесса вернулась словно из ниоткуда и выглядела несколько усталой. Она промолвила: «Слишком много дел. Ничего сейчас приду в норму»: достала из кармана комбинезона флягу, отхлебнула. Лицо ее вмиг порозовело, появившиеся на лбу и переносице небольшие морщинки бесследно исчезли.

— Изучаете, Федор Николаевич?

Москвин ответил вопросом на вопрос:

— Я по поводу человека с необычным лицом… Я заметил его, однако вы уверяли, что я ошибаюсь. Но я был прав, он снова промелькнул здесь, и я его снова заметил. Кто он? Раз я отправляюсь с вами, то недомолвок быть не должно.

— Хорошо, — сказала Поэтесса, — я приглашу его. Он и, правда, несколько странен для ваших глаз, но… совершенно безобиден.

Поэтесса кинула куда-то взор, и у вскоре у одной из стен комнаты возник незнакомец. По мере того, как он приближался, Федор смог обстоятельно его рассмотреть.

Роста он невысокого, не более метра с четвертью, тело костлявое, точно у Кащея Бессмертного. На темном лице едва различались маленькие щелочки глаз (Федор невольно задался вопросом: как же он видит?), под которыми зияли три отверстия в форме треугольника: два символизировали нос, третье, внизу — рот.

— В этом измерении земли все приветствуют друг друга рукопожатием, — сказала Поэтесса, — последуйте и вы их примеру, друзья.

Рука существа оказалась холодной и цепкой, у Федора осталось крайне неприятное ощущение.

— Можно узнать имя? — вежливо полюбопытствовал Москвин.

Существо промолчало, за него ответила Поэтесса:

— Оно слишком труднопроизносимо, в нем есть звуки непривычные для вашего слуха. Не огорчайтесь, это сегодня. Скоро наш язык станет вашим, так что, потерпите…

«Как же мне его называть?»

Поэтесса — тут как тут:

— У вас он был известен под именем Василий Петрович или под прозвищем Старик.

«Старик?.. Про него мне рассказывал Алексей?»

— Он здесь неплохо пошалил, — усмехнулась Поэтесса, — устроил веселое шоу. Однако на самом деле он тихий и скромный.

Она сделала знак Старику, и тот сразу же растворился в пространстве. Федор сказал:

— Я действительно наслышан об его подвигах… Значит в нашем измерении вы надеваете чужие маски, скрывая свой истинный облик?

— Вас это беспокоит?

— Я боюсь одной вещи…

— Я знаю чего. Не превратится ли девушка мечты, великолепная Поэтесса, в невесть кого?

— Что-то в этом роде, — признался Москвин.

— Во-первых, у нас, как и у вас, существуют разные типы людей. Во-вторых, я всегда буду такой, какой вы меня видите или хотите видеть.