Лжедмитрий. Царская плаха

После завтрака Отрепьев вновь созвал военный совет, на котором было окончательно решено вечером идти на Добрыничи. Военные начальники разошлись по своим отрядам и сотням.

Григорий приказал полковнику Дворжицкому задержаться и сказал:

– Я иду с твоим отрядом, пан гетман.

– Надо ли, ваше высочество? – озадачился полковник. – Ваше место здесь, в ставке.

– Наследник престола должен быть со своим войском, – ответил Отрепьев. – А пойду именно с тобой, чтобы показать казакам, с которыми у твоих гусар достаточно непростые отношения, что все воины для меня равны.

– Но это опасно, ваше высочество.

– Вся моя жизнь была опасной. Но ничего, Бог сберег. Коли за справедливое дело стоим, то сохранит и далее.

– Отчаянный из вас монарх получится, ваше высочество, – с улыбкой проговорил Дворжицкий. – Король наш при всем желании шляхты не решится воевать с вами.

– А зачем нам воевать, пан полковник? Мы можем договориться по-хорошему. Надеюсь не только поладить с королем и шляхтой, среди которой у меня и сейчас много товарищей, но и склонить их к совместной борьбе против Крыма!

– Как далеко вы смотрите, ваше высочество. Нам бы этот бой выиграть.

– Мы должны это сделать. Готовь своих славных гусар. Не смею больше задерживать.

Дворжицкий ушел.

– Как же так, великий князь? Неужели ты пойдешь с поляками? – воскликнул Бучинский.

– И что?

– А моя сотня? Она должна охранять тебя.

– Твоя сотня, Ян, должна сражаться наравне со всеми. Поэтому она с запорожцами атамана Дугайло пойдет следом за нами.

– Да, великий князь, не скажу, что с охотой, но подчиняюсь.

– Вот и хорошо.

Тут стражник доложил, что от разведчиков явился Петюня.

Отрепьев приказал пропустить его.

Парень поклонился и выложил на стол кусок бересты.

– Что это, Петюня? – спросил Отрепьев.

– Бумаги у нас нет. Отцу пришлось на бересте ножом царапать, как встало московское войско.

– Ладно, попробуем разобраться.

Неграмотный мужик не так уж и плохо начертил схему, разными значками указал места расположения отдельных отрядов и полков.

– Мне на словах поручено объяснить, где кто стоит и сколько там народа. А это мне поручено поведать.

– Да? Ну, давай, объясняй.

Парень наклонился и начал растолковывать Григорию значение каждой отцовской пометки, называть примерную численность неприятеля.

– Это сколько же всего, получается, войска у Мстиславского? – проговорил Отрепьев.

– Тысяч пятьдесят, не менее, – сказал Бучинский. – А у нас пятнадцать едва наберется.

– Я смотрю, значительная часть московской рати перебралась из поля на село?

– Это так, холодно в поле, – подтвердил мальчонка.

– А подойти незаметно к селу можно?

Петюня почесал затылок.

– Кто знает? Если ночью и небольшим отрядом, то, пожалуй, можно пройти по оврагу.

– Понятно. Пока передай своему отцу и его товарищам мою благодарность. Награду они получат после битвы.

– Нам и далее смотреть за лагерем?

– Конечно. Отдохнешь?

– Нет, великий князь, пойду. Отдохну в лесу, в берлоге.

– Что за берлога?

– Да в снегу вырыли нору. В ней тепло.

– Хорошо, ступай.

Петюня шмыгнул носом, поклонился и вышел.

Отрепьев прошелся по комнате.

– Ты понял, почему я спрашивал мальчишку о том, возможен ли скрытый подход к селу Добрыничи?

– Поджог! – тут же ответил Ян.

Григорий рассмеялся:

– Да, Ян, думаю, неплохо было бы поджечь село с разных сторон в ночь перед сражением. Это вызвало бы суматоху в московском войске. Для тушения пожара нужны люди.

– Я понял тебя. Этим следует заняться моей сотне.

– Нет, сотня – это много. Выбери десяток шустрых, отчаянных казаков. Пусть подготовят факелы. Дай им мужичков, дабы довели до села. Перед рассветом они должны парами пробраться в село и поджечь дома. Чем больше, тем лучше. Как срубы возьмутся огнем, эти люди могут уйти в лес.

– Дозволь мне самому вести их. Так надежнее будет.

– Ты нужен в войске. В сотне у тебя десятники и казаки толковые, так что доверить дело есть кому. Понял?

– Да. Исполняю. – Бучинский ушел к сотне.

Григорий присел за стол, глянул на бересту с пометками.

Мстиславский и Шуйский грамотно расположили лагерь. Одно непонятно, почему князья держат пушки в центре села, не выставили их на позиции? Наверное, они еще не определились, где те будут устроены.

После ужина из острожка вышел десяток всадников Бучинского, имевших при себе белые простыни и факелы. Следом по разным тропам пошли отряды Дугайло и других атаманов. Их вели комарицкие мужики. Последними лагерь покинули польские гусары во главе с Отрепьевым и полковником Адамом Дворжицким.

Тропы пролегали поодаль от проезжей дороги. Ратникам Отрепьева предстояло сделать большой крюк по заснеженным лесам, но это позволяло избегать нежелательной встречи с лазутчиками московских князей. Для создания видимости стоянки войска на прежнем месте были собраны отряды из мужиков, не имевших военного опыта. Атаманы выставили их там, где совсем недавно располагались их отряды, объяснили, что делать.

Отъехав от острожка, Отрепьев обернулся, посмотрел на лагерь. Внешне он выглядел как и прежде. Много костров, конные разъезды, люди возле походных шатров и шалашей. Григорий остался доволен.