Лжедмитрий. Царская плаха

– А сам-то сможешь оказаться от трона?

– Не о том мы речь ведем, князь.

– Вот это верно. Посему прислушивайся к тому, что я говорю. Мы одно целое, друг без друга уже не выживем.

– Давай к делу, Иван Петрович. С чем приехал?

– Здоровье Годунова ухудшается день ото дня. На Москве считают, что ему осталось недолго. Сына Бориски, которому в апреле будет шестнадцать лет, всерьез никто не воспринимает. Он, конечно, законный претендент на престол, умный, образованный юноша. Однако не править ему.

– Понятное дело. Править буду я.

– Кроме тебя найдется немало претендентов на престол. Князь Василий Иванович Шуйский, например, полк которого ты грамотно разбил у Добрыничей.

– А он-то с какого бока? – воскликнул Отрепьев.

Губанов согрелся, отошел от печки, присел на скамью у стола.

– Шуйские – представители суздальской ветви Рюриковичей. В отсутствие прямых наследников они имеют право на престол. Долго ли убрать Федора Борисовича после смерти отца?

– Я Федора Годунова в расчет не беру. Со мной Шуйским не справиться.

– Это как сказать. Хотя если мы будем вместе, предпримем ряд шагов против них, то да, не справиться.

– Только вместе?

– Конечно. Не обижайся, Григорий, но без меня и тех людей, которые стоят за мной, ты никто. Даже взойдя на престол, тебе лучше не ссориться с нами.

– Ладно, что еще скажешь такого, о чем не должен знать никто, кроме нас?

Губанов устроился поудобнее, расстегнул ворот рубахи. Теперь ему стало жарко.

– Мстиславский хотел распустить войско, но Годунов не дал, направил на разграбление Комарицкой волости. Но этим зима не закончится. В ставке Мстиславского принято решение идти на Кромы. Городок этот уже осажден воеводой Шереметевым. Если Мстиславский с Шуйским возьмут его, то это будет весьма кстати для них. Князь Василий не преминет причислить победу себе лично. А тебе больше нельзя проигрывать, Григорий. Образ неудачника может поставить крест на твоих надеждах на царствование.

– Когда Мстиславский пойдет к Кромам?

– Насколько мне известно, совсем скоро. В марте он должен взять острог.

– Мстиславскому и Шуйскому придется пройти боле ста тридцати верст, а в нынешних условиях это не так просто. Путь займет недели полторы, и то смотря какая погода будет.

– Нет, московская рать за неделю выйдет к Кромам.

– Хорошо, я понял тебя.

– Воспользуйся этой возможностью, Григорий, но сам с ратью не ходи, у тебя есть воеводы. Займись другими делами, покажи, что ты силен не только на войне. Создай какую-никакую власть в Путивле, облегчи жизнь людей хотя бы до весны. А там видно будет, что делать дальше. Хотя не исключено, что все решится в самое ближайшее время.

– Ты о здоровье Годунова.

– Не только, но о том говорить рано.

В дверь постучали.

Вошел Бучинский:

– Дозволь, великий князь?

– Входи, атаман.

– Дозволь заносить еду?

– Дозволяю.

Губанов принялся за ужин.

– А моих людей накормили? – спросил он.

– Андрюшу и Фадея? – поинтересовался Григорий.

– Нет, со мной другие. Холодов и Костыль отправились на Москву.

Бучинский доложил, что люди князя сыты.

Вскоре слуги унесли посуду. Бучинский опять оставил вельмож наедине.

– Ты, князь, останешься на ночь?

– Да, останусь. Метель сильная, куда ехать? Надеюсь, найдется место для меня?

– О чем спрашиваешь? Конечно!

Вскоре князь Губанов уже спал.

Отрепьев позвал Бучинского, дабы обсудить положение с Кромами. Они решили немедля послать туда четырехтысячный отряд казаков во главе с атаманом Корелой. Ему предстояло дойти до крепости раньше Мстиславского, пробить осаду рати Шереметева, войти в Кромы и успеть подготовиться к обороне.

Царевич вызвал к себе Корелу.

Тот выслушал его повеление и спросил:

– Сколько у меня времени?

– Не более недели.

– В Кромах воеводой кто?

– Григорий Акинфиев.

– Слышал о нем. Крепкий начальник.

– Потому и держит осаду.

– Я понял. За неделю управимся. Нужен обоз с запасом еды и пороха.

– В этом тебе поможет атаман Бучинский.

– Хорошо.

– И помни, Андрей Тихонович, прорвать блокаду Шереметева мало, надо крепость удержать, когда к ней подойдут войска Мстиславского.

– Даст Бог, удержим. Пушки-то в Кромах есть?

– Несколько штук.

– Мы с собой кое-что возьмем. Выдержим осаду. Не бывать тому, чтобы нас, казаков, били стрельцы московские!

Отрепьев печально усмехнулся и заявил:

– Ступай, атаман! Как утихнет вьюга, начинай сбор.

– Слушаюсь, великий князь.

– Как будешь готов, сообщи. Выход только по моему личному распоряжению.

– Понял, великий князь. – Атаман Андрей Тихонович Корела вышел из комнаты.

Его казаки прошли более двухсот верст, опередили войска Мстиславского, в конце февраля с ходу пробились в острог.

Когда князь Мстиславский услышал о том, что в крепость прорвались четыре тысячи донских казаков, он только усмехнулся и заносчиво заявил:

– Мы под Добрыничами разбили пятнадцатитысячную рать самозванца, а тут всех вместе тысяч шесть за деревянными стенами и почти без пушек! За два-три дня возьмем.