Лжедмитрий. Царская плаха

– За то, что он опасный свидетель. А если бы выдал, что мы приходили, да сказал бы, зачем именно? Этого же для Семена Годунова такая зацепка! Так и оказались бы все мы в темнице. Иногда, Юрий, приходится идти на крайние меры для достижения высоких целей.

– Так же как Годунов?

– Знал бы ты, скольких ни в чем не повинных людей Бориска отправил на тот свет по пути к трону. Мы по сравнению с ним ангелы. Все, идем, а то нарвемся на стрельцов.

Губанов ждал их.

В горнице Харламов приказал Отрепьеву:

– А теперь, Юрий, говори, чего запомнил, и показывай, чему знахарь учил.

Юрий довольно правдоподобно изобразил приступ.

Князья остались довольны.

– У тебя действительно отменная память. Все точь-в-точь, – сказал Харламов.

Отрепьев встал, отряхнулся.

– Дальше что?

– Теперь скажи, что за травы дал знахарь и как отвар готовится.

Отрепьев рассказал об этом.

– Молодец, – похвалил его Харламов, – все верно. – Он взглянул на Губанова. – Порядок, Иван Петрович.

– Хорошо. Ступай отдыхай, Юрий. Завтра в далекий путь, выспаться надо хорошенько.

– Если усну.

– Дурные мысли из головы выбрось и уснешь.

Отрепьев вышел в коридор, где его ждал Холодов.

– Ну как, Юрий, не зря ходил к знахарю?

– Степан убил его.

– Эка невидаль.

– Но он же ни в чем не виноват.

Холодов схватил Отрепьева за грудки, притянул к себе.

– А в чем провинились перед Годуновым бояре Романовы и их холопы? За что их Бориска убил, а кого-то мучит на дыбе, готовит лютую смерть? За верную службу господам?

– Да отпусти ты, вцепился как клещ.

– Не распускай сопли, Юрий. Ты же сильный, смелый, прекрасно знаешь, что в этом мире только такие люди и выживают, добиваются поставленных целей. Слабые сгнивают. Таков закон.

– Но Бог учит другому.

– Что-то Господь наш Бориса Федоровича не образумил, допустил его бесчинства.

– А ну тебя. Я пошел к себе.

– Ступай, но знай, что я рядом.

– Ты теперь всегда будешь со мной?

– А разве прежде не так было? Не забывай, что жизнью своей ты обязан мне лично, как и будущим продвижением. Не узнай я тебя в первый раз на Москве, лежал бы ты сейчас в общей могиле за городом или нищенствовал в своей деревне.

– Не бойся, не забуду, вот только постоянно напоминать об этом не стоит. Еще неизвестно, какая будущность меня ждет. Может, лучше было бы нищенствовать вместе с матерью и братом.

На удивление самого Отрепьева, уснул он сразу и крепко. Оттого и проснулся отдохнувшим, свежим. Вчерашнее убийство уже не казалось ему таким ужасным. Юрий признал, что Харламов с Губановым и Андрюша не так уж и неправы. Знахарь мог сдать их, тогда дыба, плаха, топор или виселица. А так жизнь, потом, глядишь, и вправду продвижение на самый верх. Надо брать себя в руки, не ныть, терпеть и делать то, что ему говорят. Сам он ни в чем не повинен, никого не убивал.

Он привел себя в порядок, оделся.

В комнату вошел Холодов.

– Долгих лет тебе, царевич, – сказал он и улыбнулся.

– Не надо, Андрюша.

– Как ты?

– В порядке.

– Ну и хорошо. Идем к князьям, после молитвы и трапезы начнем готовиться к отъезду. Если вельможи не решили по-иному.

– Идем.

Они вошли в горницу, поклонились вельможам.

Харламов предложил им сесть на скамью.

Губанов посмотрел на Юрия и вдруг приказал:

– А ну-ка, друг мой, еще раз поведай нам о хвори и изобрази припадок!

Отрепьев пожал плечами, но повеление выполнил.

Губанов остался доволен.

– Хорошо! Ну тогда ночью в путь.

– Сразу в Железный Борок? – спросил Холодов.

– По пути остановитесь в Суздале, в Спасо-Евфимиевом монастыре. Встретит вас игумен Герасим. У него отдохнете и отправитесь в Железный Борок, в Свято-Предтеченский монастырь к игумену Феофану, где Юрию предстоит принять постриг. Ты, Андрюша, найдешь, где обосноваться на время в Галиче.

– Так у родственника, Игната Саранова, и остановлюсь. Были бы деньги.

– О том не думай, денег дам. До Галича боле четырехсот шестидесяти верст, с остановкой в Суздале на дорогу вам две недели. К середине ноября должны быть на месте. Фадея, как приедете в Суздаль, отправишь ко мне в Новгород, сам же будешь смотреть за Юрием.

Отрепьев насупился и пробурчал:

– А чего за мной смотреть? Не дитя.

Губанов улыбнулся.

– Ты неправильно понял меня, Юрий. Смотреть – не значит следить за тобой, проверять каждый твой шаг. Это знать, что ты в монастыре, у тебя все в порядке. Если нет, то оказать помощь, сообщить мне, в нужный момент передать тебе повеление с наказом, что делать далее. Долго ты в том монастыре не задержишься, нам это не надо. Ты нужен на Москве. Вот Андрюша и скажет тебе, когда и как уйти. Понял?

– Понял.

– Слушайте дальше. До Суздаля добирайтесь осторожно, особенно в окрестностях Москвы. В вотчинах бояр Романовых до сих пор сыск идет по делу о пушках. Наряды Семена Годунова рыщут по округе, хватают подозрительных. В нарядах людей немного, человек по десять, но и то сила против вас троих.

Холодов усмехнулся и заявил:

– Против нас это не сила.

– Не хорохорься, Андрюша. Столкновений со служивыми людьми надо избежать. Не нарывайтесь.

– Ладно, – сказал Холодов. – Только непонятно, чего ночью-то выступать? Днем сподручнее, на дорогах людей много, смешаться с ними легче.