Лжедмитрий. Царская плаха

– Да, – согласился Губанов. – Днем на дорогах людей много, но к вечеру ямы и постоялые дворы забиты. Придется вам ночевать где-нибудь на сеновале, если не в поле или в лесу.

Холодов покачал головой.

– Об этом я не думал, князь.

– Обо всем думать надо, Андрюша. Сейчас отдыхайте, как стемнеет, возьмете коней и в путь. Степан Закатный проводит.

Глава 7

Зима 1600–1601 годов выдалась мягкая. Реки стояли во льдах, поля были укрыты снегом, но мороз лютовал лишь изредка.

В один из погожих январских дней одинокий всадник догнал дровни, ползшие по укатанной снежной дороге от села Железный Борок к мужскому монастырю, располагавшемуся рядом. Сани были забиты березовыми бревнами. На них сидел монах в черном одеянии, поверх которого был надет расстегнутый тулуп.

Заслышав топот коня, монах повернулся и поглядел, кого это еще нелегкая несет. Он увидел мужчину в простой одежде на молодом коне и перекрестился.

Всадник догнал дровни, пристроился бок о бок с монахом.

– Долгих лет тебе, отец, не знаю, как звать-величать.

– Зови отцом Павлом, путник. Сам-то кто будешь и откуда? На селе я тебя не видал.

– Я не местный, отец Павел. А величают меня Андрюша.

– В твои-то годы?

– А какие мои годы? Да и привык я. Ты, я гляжу, по дрова ездил?

– Догадаться немудрено. – Инок усмехнулся.

– Видать, что работящий ты.

– У нас других нет. Все работают так, как надо. А чего ты допрос мне учиняешь и куда едешь? Впереди только обитель.

– Так я туда и еду.

– Зачем? На человека, решившего обратиться в монашество, ты не похож.

– А на кого похож?

– На воина.

– Отец Павел, нынче все воины. Время такое, смутное.

– И то правда, – согласился монах. – Так что у тебя за дела в нашей обители?

Холодов задал встречный вопрос:

– Ты Юрия Отрепьева знаешь? Он к вам недавно прибыл.

– Знаю. Только он теперь отец Григорий. Принял постриг. А ты ему родственник, что ли?

– Знакомец старый. Вот оказался в ваших краях, решил проведать друга. Это у вас не возбраняется?

– Нет.

– Ну и ладно. Послушай, отец Павел, а как бы мне с отцом Григорием поговорить наедине? В келью-то меня вряд ли пустят.

– Во дворе встретишься, поговоришь, коли на то разрешение игумена будет.

– А мог бы ты помочь мне?

– Господь велел нам помогать всем нуждающимся. Что хочешь от меня, Андрюша?

– Скажи отцу Григорию, что я приехал, пусть за ворота выйдет. Мы с ним недолго поговорим. У вас, я знаю, порядки строгие.

– Отчего не помочь? Передам отцу Григорию, что друг приехал.

– Ну и ладненько. Спасибо.

– Не на чем пока. Конь у тебя хороший, – неожиданно сменил тему инок.

– Хороший, – подтвердил Холодов, – не раз выручал. До чего умная скотина, все понимает, разве что безмолвствует.

– Подъезжаем.

– Экая у вас обитель! Стены не уступают крепости Буй.

– Был там?

– В Буе и остановился.

Всадник и монах на дровнях подъехали к воротам. Створки отворились.

Монах взглянул на Холодова.

– Ты тоже проехать можешь. Странников у нас принято приваживать. Согреешься, отведаешь монашеских кушаний.

– Нет, отец Павел, благодарствую, я тут подожду. Перед дорогой перекусил, сыт, на улице не холодно.

– Ну, как знаешь, только неведомо, сколько ждать придется.

– Ничто, подожду. День ныне свободный, дел нет, полюбуюсь на обитель. Красиво.

Дровни въехали в монастырь. Створки закрылись.

Ждал Андрюша недолго. Вскоре скрипнула все та же калитка, и на улицу вышел монах, в котором Холодов не без труда узнал Отрепьева.

Он спрыгнул с коня.

– Ну, здравствуй, отец Григорий. – При слове «отец» Андрюша по-доброму усмехнулся.

Чудно было называть так младшего товарища.

– Здравствуй, Андрюша! Рад видеть тебя.

– Как ты тут, Юрий?

– Григорий, – поправил Отрепьев, – я принял это имя.

– Так это одно и то же.

– Одно, да не совсем. Чего приехал?

– Ты не ответил на вопрос.

– С Божьей помощью, все хорошо. Привыкаю.

– Привычка, дело хорошее, Гриша. Только вот ты в другом месте привыкать будешь.

Отрепьев не без удивления взглянул на Холодова.

– Почему ты так говоришь, Андрюша? Или пора на Москву возвращаться?

Холодов улыбнулся.

– Верно, пора.

– А там куда?

– Не торопи, все объясню. – Холодов достал из-под тулупа свиток. – Держи.

– Что это? – спросил Григорий.

– Благословение Его Высокопреподобия, архимандрита Пафнутия, настоятеля Чудова монастыря о переходе твоем в Московскую обитель.

– Как оно было получено? Дед Замятня постарался?

– Перед Пафнутием за тебя челом бил Богородицкий протопоп Евфимий. Он сделал это по просьбе твоего деда и других людей. Каких именно, ты и сам догадываешься.

– Мне нужно и благословение Его Преподобия игумена Феофана. Если я получу его, то надо будет сдать вещи.

– Ну так и займись этим. До вечера управишься?

– Коли игумен благословит, и раньше управлюсь.

– Тогда так, Григорий. Я подъеду к обители во время вечернего богослужения. Со мной будет еще один конь для тебя. Как только звонарь ударит в колокол по окончании богослужения, буду ждать.

– Далече ли в ночь поедем? До яма?

– Нет, переночуем в Буе, там есть место для нас. А на Москву с утра пойдем.

– Не опасно это?

– Уже нет. Иначе кто тебя взял бы в Кремлевский Чудов монастырь?

– И то верно. Значит, ты в крепость Буй?