Лжедмитрий. Царская плаха

– В прошлом году объявился Абдул-хан с небольшим отрядом. По реке Костроме подобрался. Шел ближние деревни и села грабить. Но тут ведь дозоры повсюду. Приметили поганых, в крепость передали, ударил колокол. Люди из деревень и сел тут же бросили дома и подались за стены. У реки ратники засаду устроили. Снега не сказать, чтобы много было, а лед крепкий. Зря Абдул-хан рассчитывал, что ратники в крепости отсиживаться будут. В общем, перебили его отряд, а сам он умудрился, убегая, в полынью попасть. Она на многие версты одна-единственная была, в нее и угодил хан. С той поры набегов не было. Да и взять крепость не просто. Воевода бывалый, умный, ратники опытные, не раз со степняками бившиеся. Место выбрано грамотно. Буй, как знаешь, на возвышенности, с двух сторон реки, с третьей ров, с четвертой леса и болота непроходимые.

– Благодарствуем, Макар, за хлеб-соль, – сказал Андрюшка. – Нам с отцом Григорием теперь отдохнуть бы. С утра на Москву тронемся.

– Эка! На Москву. Путь не ближний и время для путешествий негожее. До тепла обождали бы.

– Нет, сейчас реки стоят, от яма к яму дороги есть. С Божьей помощью доедем. Лета нам ждать нельзя, надо сейчас быть в столице.

– Ну, дело ваше. В подклети, рядом с чуланом комната жилая, там тепло, две лавки широкие. Ольга постели принесет. Отоспитесь. За коней не беспокойтесь, пригляжу. Скажи только, Андрюша, когда будить вас?

– На рассвете сами встанем, а вот коли харчей жена соберет в дорогу, отблагодарю.

– Соберет, конечно, и не за благодарность. Мы же русские, православные, значит, помогать друг другу должны. Будут харчи. Пойдем вниз, покажу вам ваши хоромы.

Они встали, как только забрезжил рассвет, умылись, оделись.

К гостям пришел кузнец.

– Сейчас перекусим, и отправитесь в путь, – сказал он.

Мужчины прошли в горницу, где хозяйка выставила на стол пироги с зайчатиной, копченую рыбу, квас в ендове. После завтрака она дала путникам холщовый мешок с продуктами.

– Дорогу, наверное, перемело, – сказал Холодов.

– Не должно было. Метель стихла быстро, – произнес кузнец и спросил: – На Суздаль пойдете?

Холодов внимательно посмотрел на него.

– Зачем тебе это знать-то, Макар?

– Вчера, как вы ушли, заявился сосед, сказал, будто в округе люди видели шайку Усача. Как раз на тракте, что ведет к Суздалю.

– Что за Усач? – поинтересовался Холодов.

– Разбойник тутошний. Прежде крестьянствовал под Костромой. Надоело ему это, бросил землю, избу, семью, в которой трое сопливых пацанят, набрал таких же бездельников и начал кровь проливать. Воевода посылал ратников отыскать шайку, да без толку. В лесах Усача не достать. Он эти места знает как свои пять пальцев.

– Большая у него шайка?

– Нет, рыл семь-восемь, но все жестокие, отчаянные. Руки по локоть в крови.

– Банда объявилась на тракте к Суздалю?

– Вроде там ее видели.

– Ограбили кого?

– Про то сосед не слышал, просто сказал, что объявился Усач. Это опасно, Андрюша.

– Коли в шайке всего семь разбойников, то это не особо страшно.

– Оружие-то есть?

– А как же? Сабля, которой не одна вражеская голова срублена.

– А у тебя, отец Григорий?

– Мое оружие – слово, – ответил Отрепьев.

– Слабоватое для Усача оружие. Для него слово твое – пустое место. Возьмите лучше саблю. Могу дать бердыши и пищаль.

– Не надо, Макар, – отмахнулся Холодов. – Чему быть, того не миновать.

– Отчаянные вы. Только как бы это к беде не привело.

– Не беспокойся, Макар, не из таких передряг выходили.

– Ну, глядите, я предупредил.

– Спасибо.

– Ладно, отправляйтесь. Пойдемте, провожу.

Уже рассвело. День обещал быть ясным, но довольно морозным. Заносов на дороге, как и предполагал кузнец, оказалось немного, да и те были вполне проходимые. Друзья ехали рядом. Холодов повернулся к Отрепьеву.

– Напрасно ты, Григорий, саблю у Макара не взял.

– Думаешь, встретимся с шайкой?

– Такое вполне может быть. Чем тогда отбиваться будешь?

Отрепьев поднял кнут.

– Вот этим!

– Да, это еще то оружие! – Холодов усмехнулся, тут же натянул поводья, остановил коня.

– Ты что, Андрюша? – Отрепьев сделал то же самое.

– Рощу впереди видишь?

– Справа от тракта? Вижу, и что?

– Еще когда мы на пригорке были, я заприметил над ней дым от костра.

– Но я его не вижу.

– А он пропал, как только мы с пригорка вниз пошли. Это означает, что кто-то грелся у костра, смотрел за трактом, нас увидел и огонь снегом затушил.

– Значит, шайка, больше некому, – сказал Отрепьев. – Может, объедем эту рощу?

– Нет, по целине не пройдем. Макар говорил, что лиходеи в шайке отчаянные. Да и главарь у них не дурак, коли грабит столько времени и до сих пор не изловлен. Он такое место выбрал, которое нельзя объехать, чтобы наверняка захватить обоз или таких, как мы, конных путников. Возвращаться в Буй нельзя, догонят и ударят в спину. Так что готовься к драке, отец Григорий. – В глазах Холодова заискрились озорные огоньки. – Придется нам с тобой пробиваться. Я даже рад. Что-то последнее время скучно жить стало. Да и доброе дело сделаем, коли побьем шайку Усача.

– Макар говорил, что в ней рыл семь-восемь.