Лжепророк

Всё внутри меня сжалось и похолодело. На месте Верховного Пророка я увидел то жуткое лицо из своего сна. Это было оно! И оно знало, о чём я спрашивал. Оно знало даже о моём дедушке. Как? Почему? Неужели это существо добралось и до него?

Колени мои подкосились, и я схватился за спинку стула, чтобы не упасть.

Я должен был немедленно бежать с Шоу!

Как мне удалось выбраться из съёмочного павильона, я не помню. Не помню, как покинул столицу и как оказался в «глухих местах» — единственном месте, где мыслил себя в безопасности.

Промозглый липкий туман сопровождал моё прибытие в село.

Едва увидев меня во дворе дома, бабушка сразу же всё поняла. Она подошла ко мне и заключила в крепкие объятия. Так мы простояли несколько долгих минут, пока моё сердце успокаивалось, а слёзы текли из воспалённых глаз.

— Пора тебе всё рассказать, — отстранившись, вздохнула бабушка, и я понял, что моя история только начинается.

Я ожидал долгого и обстоятельного разговора на кухне — однако вместо этого бабушка сказала мне собрать самые необходимые вещи и быть готовым отправиться в путь.

— Куда мы пойдём? — спросил я, не понимая, зачем мне снова покидать это место.

— В горы, — отозвалась она с грустной улыбкой, — к старым друзьям.

На мой удивлённый взгляд она только ещё раз кивнула в сторону моей комнаты, подталкивая собрать вещи. Мне ничего не оставалось, кроме как послушать её.

Следующие несколько часов мы поднимались вверх по течению реки. Судя по тому, как держалась бабушка, ей приходилось проделывать это не впервые, но ни на один мой вопрос она не отвечала — как воды в рот набрала.

Солнце клонилось к закату, когда мы вышли к путаному каменному лабиринту естественного происхождения. Когда-то местная река пробила себе путь сквозь скалы, а потом, видимо, поменяла русло — вот здесь и осталась сеть ходов и пещер. Едва я собрался нырнуть в одну из них вслед за бабушкой, в грудь мне упёрлось что-то острое. Опустив глаза, я увидел длинный предмет наподобие копья.

Я невольно отпрянул и чуть не упал. Бабушка стремительно схватила меня за руку, притянула к себе и спокойно произнесла:

— Си Ван, убери это, он со мной.

В ответ кто-то фыркнул из темноты каменного проёма, и копьё исчезло так же быстро, как возникло.

Отчего-то этот момент напомнил мне о том, как я впервые встретил Жун Юя. Вернее — о его доисторическом велосипеде, собранном своими руками. Что я увижу в этих местах в следующий раз? Каменный молоток? Ручную мельницу? Зубило древнего человека?

— Раздражаешь, — послышалось за моей спиной, и от неожиданности я чуть не подпрыгнул.

Обернувшись, я почти нос к носу столкнулся… с девчонкой! Взглянув на то, что она держала в руке, я понял, что это она всего мгновение назад тыкала в меня копьём.

— Что я сделал? — возмутился я, искренне не понимая, в чём причина такого отношения.

— Ты слишком громко думаешь, — буркнула девушка и, хмыкнув, обогнала нас с бабушкой и скрылась в пещере.

Вскоре мы вышли к целому подземному городу. Увидев дома, построенные под сводом, я раскрыл от удивления рот.

— Добро пожаловать в Цинтоу, — представила бабушка эту местность. — Теперь тебе будет лучше жить здесь.

Я не поверил своим ушам. От меня опять хотели избавиться?

Но не успел я возмутиться, как кто-то большой и сильный чуть не сшиб меня с ног, а потом вдруг крепко-крепко обнял.

— А-Чжи, давно не виделись! — жизнерадостно прогрохотал он, хлопая меня по плечу, и я тут же узнал своего приятеля по сельским забавам — Жун Юя.

Жун Юй рассказал мне о том, что последние годы он прожил в Цинтоу, куда перебрался со старшим братом после исчезновения их отца. Я мельком подумал, что тогда, вероятно, именно через него искажения вышли на моего деда, но спрашивать не стал. Да и вряд ли Жун Юй мог знать такие подробности.

По его словам, выходило, что Цинтоу — что-то вроде скрытого общества, собравшегося вокруг бывшего монастыря, в котором хранились, наверное, последние в мире настоящие летописи о Пророках. Сам храм лежал в руинах — казалось, в прошлом по нему прокатился неслабый природный катаклизм. Меня удивляло только, что пещеры вокруг остались совсем нетронутыми.

Коме Жун Юя, в Цинтоу я часто проводил время с Си Ван. Она была неунывающей и смелой, и когда я смотрел, как передо мной весело подпрыгивали две её длиннющих косички, моё сердце прыгало вместе с ними. А когда Си Ван смеялась, мне казалось, что рядом звенели хрустальные колокольчики — таким чистым был её голос.

Си Ван учила меня контролировать ци, чтобы я мог защищаться от искажений. В летописях монастыря говорилось, что, когда твой разум чист, а дух спокоен, никто не сможет ни прочесть тебя, ни оказать на тебя влияния. Не знаю, как бы я справлялся с уроками, если бы не она: как и заметила Си Ван в нашу первую встречу, думал я слишком громко, то и дело расплёскивая вокруг беспокойные мысли и раненые чувства. Из-за этого первое время мало кто в Цинтоу мог меня выносить.