В одной из своих статей он прямолинейно ответил на часто задаваемый вопрос, является ли дарвинизм религией. Джулиан писал: «Религия – это точка зрения, полностью охватывающая основу всего мира. Поэтому эволюция может взять на себя функцию, некогда исполняемую Богом, то есть она может стать сильным принципом, координирующим веру и надежду человека»[265]. Он назвал теорию эволюции «религией без откровений» и написал книгу с этим названием (1-е издание вышло в 1927 г.)[266]. В более поздней книге «Очерки гуманиста» (1964) он сказал: «Теория эволюции… это самая могущественная и всеобъемлющая идея, которая когда-либо появлялась на Земле»[267]. В книге он страстно доказывал, что мы должны изменить «нашу модель религиозной мысли от Богоцентричной к эволюциоцентричной модели»[268].
Джулиан Хаксли давно уже ушёл из жизни. Но его эстафету дарвинизма подхватили другие западные интеллектуалы. В том числе
Выше мы отметили, что Джулиан Хаксли обосновал эволюционный гуманизм, который он предпочитал называть идеологией для будущего мира. Но по смыслу это больше, чем идеология, это всемирная религия. Бесноватый Хаксли признавался, что идея Бога мучает его, лишает покоя: «Гипотеза Бога …ложится умственным и моральным бременем на нашу мысль». Поэтому он заключил, что «мы должны создать что-то, что заняло бы место гипотезы Бога»[271]. Это «что-то», конечно, и есть религия эволюционного гуманизма. Та самая религия, которая готовит приход антихриста.
Дарвинизм и католицизм
В XIX веке католицизм активно сопротивлялся принятию теории Дарвина. Несмотря на способность Ватикана находить компромиссы с миром, дарвинизм показался католикам слишком «эпатажным» и вызывающим.
Но, как говорится, «вода камень точит». После первого Ватиканского собора (1869–1870 гг.), принявшего догмат о примате и непогрешимости Папы Римского, внедрять какие-либо «свежие» идеи в вероучение католицизма стало намного легче. Труд «синтезировать» Христианство и дарвинизм взял на себя католический теолог и философ, французский иезуит
Первым недостатком он называет статическую рациональную схему томизма, которая не позволяет показать динамику творения, грехопадения и искупления, которые являются взаимосвязанными процессами. Тейяр де Шарден прибегает к описанию христианской истории как естественноисторического процесса для обоснования эволюционной теории происхождения человека.
Второй недостаток томизма, по его мнению, – озабоченность судьбой и спасением индивидуального субъекта, а не коллективного. Он вводит понятие «коллективного субъекта» как целостного организма, обладающего единым разумом. По мнению Тейяра де Шардена, именно такой коллективный субъект, а не отдельный человек должен стать центром новой теологии. Примечательно, что на первое место этот теолог ставил науку, а богословие играло подчинённую роль. Тейяр де Шарден был больше философом, чем теологом, поэтому он никак не ограничивал полёт своей фантазии. Он создал свою теорию общей эволюции Вселенной (теория космогенеза). Француз выделил 3 последовательные, качественно различные ступени эволюции Земли и Вселенной:
1) «преджизнь» (литосфера, мёртвая материя);
2) «жизнь» (биосфера, живая материя);
3) «феномен человека», связанный с формированием ноосферы (сфера разума). В рамках ноосферы происходят концентрация разума объединённого человечества, формирование коллективного разума. Ноосфера становится движущей силой Вселенной.
Идеи Тейяра де Шардена критиковались представителями иезуитского ордена по многим позициям. Прежде всего, звучали обвинения в подрыве им доктрины томизма, в ослаблении авторитета богословия, в пантеизме, граничащем с атеизмом. Теория ноосферы справедливо отвергалась как противоречащая Христианству. Идеи Тейяра де Шардена можно назвать манифестом