Лжец

P. S. Я встретил сегодня нового капитана команды Англии Тони Грейга.

Двадцать минут спустя дядя Дэвид вернулся и прочитал письмо.

— Полагаю, сойдет. Оставь его мне, я сам отправлю.

Он оглядел Адриана с головы до ног.

— Выгляди ты хоть вполовину пристойно, я пригласил бы тебя посмотреть матч с мест для членов клуба.

— Я бы с радостью.

— Приходи завтра в галстуке, посмотрю, что удастся сделать.

— Вы страшно добры. Буду счастлив.

— Они ведь дают тебе день отпуска, чтобы ты мог посмотреть крикет, верно? Там, на Денмарк-стрит? Дают?

— Как это принято в Министерстве иностранных дел, вы хотите сказать?

— Ладно, дерзкий крысенок, считай, что очко ты отыграл. И подстригись. А то ты походишь на уличную девку.

— Боже мой! Неужели?

На следующий день Адриан в "Лордз" не пошел, он вообще там больше ни разу не появился. Вместо этого он вернулся к работе, находя, впрочем, время и для того, чтобы бродить по Тоттнем-Корт-роуд, наблюдая за девяносто шестью перебежками Тони Грейга и умопомрачительными семьюдесятью тремя — Лилли, — на экранах телевизоров, выставленных в витринах магазинов электроники.

Риск столкнуться с людьми, которых он знал, оставался немалым. Адриан вспоминал описание площади Пиккадилли, данное доктором Ватсоном в первом рассказе о Шерлоке Холмсе, — огромная клоака, в которую неотвратимо стекаются все бездельники и лодыри Империи. Теперь казалось, что, поскольку Империя ссохлась в размерах, сила притяжения Пиккадилли возросла. Британия была ванной, а Пиккадилли — ее сточным отверстием, ныне почти булькающим, всасывая последние несколько галлонов грязной воды.

Часть работы Адриана, находившегося в центре этого водостока, состояла в том, чтобы всматриваться в каждое проплывающее мимо лицо. Невинные прохожие обычно не заглядывают посторонним в лица, так что Адриан, как правило, успевал, если навстречу двигался кто-то знакомый, свернуть в сторону.

Однако как-то после полудня, недели через две после встречи с дядей Дэвидом, Адриан, укрывшийся от дождя в своем любимом месте, под колоннами "Суон и Эдгар"[115], и высматривавший клиентов, вдруг приметил доктора Меддлара — без привычного высокого и жесткого воротника, но тем не менее узнаваемого безошибочно, — поднимавшегося по ступенькам из станции подземки.

Триместр, должно быть, закончился, подумал, скользнув за колонну, Адриан.

Он смотрел, как Меддлар, поозиравшись по сторонам, пересекает улицу, направляясь к "Аптеке Бута" с ее неоновой вывеской. Прямо под вывеской вершили свой противозаконный бизнес Грег и Марк, двое бритоголовых, с которыми Адриан был хорошо знаком, — к его изумлению, Меддлар остановился и заговорил с одним из них. Вид он пытался сохранять безразличный, однако Адриану с его наметанным глазом было совершенно ясно, что у аптеки ведутся официальные переговоры.

Прыжками пронизав поток машин, Адриан сзади приблизился к Меддлару.

— Да это же доктор Меддлар! — воскликнул он, дружески хлопнув сященника по спине.

Меддлар крутнулся назад.

— Хили!

— Мой дорогой старина капеллан, до чего же я рад вас видеть! — Адриан тепло пожал ему руку. —

Однако позвольте дать вам совет — verb sap[116], как выражались мы в милой старой школе, — если они запросят с вас больше десятки за то, что вы у них отсосете, считайте, что вас грабят.

Меддлар побелел и попятился к бордюру.

— Уже уходите? — разочарованно спросил Адриан. — Что ж, надо, так надо. Но если вам потребуется жесткий секс, дайте мне знать, в любое время, я для вас что-нибудь организую. Вы только не забывайте слова того человека из "Касабланки": "Берегитесь, здесь повсюду стервятники. Стервятники, повсюду".

Меддлар исчез среди брызг и воя автомобильных клаксонов.

— Помните о "Кодексе зеленого креста"[117], — крикнул ему вслед Адриан. — Я ведь не всегда буду рядом, когда вам понадобится перейти улицу.

Бритоголовые остались недовольны.

— Сукин ты сын, Хьюго! Мы почти уже договорились.

— Я вам все возмещу, мои дорогие, — сказал Адриан. — Дело того стоило. А пока позвольте поставить вам по "фанте" в "Уимпи". Под этим дурацким дождем все равно бизнеса не сделаешь.

Они сидели у окна закусочной, автоматически прочесывая взглядами текущую мимо людскую толпу.

— Почему он назвал тебя "Хили"? — спросил Грег. — Я думал, твоя фамилия Хэрни.

— "Хили" было моим прозвищем, — ответил Адриан. — Я, видишь ли, часто изображал Денниса Хили[118], политика. Так оно ко мне и пристало.

— А.

— Ну что за дурачок, — добавил в подтверждение Адриан.

— Точно, он!

— Нет, вообще-то это скорее Майк Ярвуд[119].

— А этот тип действительно викарий?

— Капеллан школы, жизнью клянусь.

— Черт-те что. Он просил Терри и меня, чтобы мы его связали. А еще воротничок носит.

— "Ударив в стол, я крикнул: Нет!" — произнес Адриан, складывая, точно для молитвы, ладони.

— Чего ты сделал?

— Джордж Герберт[120]. Стихотворение под названием "Воротничок". Оно, по-видимому, ускользнуло от вашего внимания. "О, где веселия венки? Унесены? Разорены? Не то душа моя: в ней плод, а у тебя есть руки".