Лжец

Ай-ай-ай, подумал Эйдриан. Проявление Озабоченности и Замешательства. Нарушение Правила Номер Один Гильдии Библиотекарей. Если он и впредь будет так неосмотрителен, его с позором вышибут отсюда.

— Простите, а чья это подпись?

— А, это Дональда Трефузиса, — сказал Эйдриан. — Моего старшего тютора.

— Одну минутку.

Библиотекарь прошел в дальний конец зала и показал там листок какому-то пожилому джентльмену.

Да уж, сродни попытке обналичить чек на крупную сумму — такие же совещания шепотком и взгляды украдкой. Эйдриан отвернулся и неторопливо обозрел читальный зал. Десятки лиц мигом уткнулись в книги. Десятки других продолжали таращиться на него. Этим он благосклонно улыбнулся.

— Простите, мистер… мистер Хили, не так ли?

К стойке приблизился пожилой библиотекарь.

— Да?

— Могу я спросить вас, ради какой цели вы желаете увидеть эти… э-э… издания?

— Ради исследовательской. Я пишу диссертацию «О проявлениях эротических отклонений в…»

— Понятно. Это похоже на подпись профессора Трефузиса. Однако, думаю, мне стоит позвонить ему, если вы не против. Для верности.

Эйдриан небрежно взмахнул рукой:

— О, вряд ли стоит тревожить его из-за таких пустяков, вам не кажется?

— Студентам младшего курса подобных разрешений, как правило, не выдают, мистер Хили.

— Эйдриан.

— Мне так будет спокойнее.

Эйдриан переглотнул.

— Ну разумеется, если это представляется вам необходимым. Хотите, могу дать его домашний номер. Это будет…

Библиотекарь учуял запах победы.

— Нет-нет, сэр. Мы и сами его найдем, не сомневаюсь.

Гэри удалось-таки отыскать телефон — под оттоманкой. Трубку он снял после пятого звонка.

— Да? — отдуваясь, произнес Гэри. — Трефузис слушает. Посрать толком не дадут, в чем дело?.. Кого?.. Да говорите же… Хили?.. «Проявление эротических отклонений…»? Да, а что такое?.. Конечно, это моя подпись… Понятно. Знаете, надо все-таки немножко верить людям. Вы руководите библиотекой, а не оружейным складом, вся эта бюрократия просто… Не сомневаюсь, однако то же самое говорили охранники Бухенвальда… Очень хорошо, очень хорошо. Не обращайте внимания, у меня нынче с утра дурное настроение… Ладно. Всего хорошего.

— Вроде бы все в порядке, мистер Хили. Вы же понимаете, мы обязаны были проверить.

— Конечно, конечно.

Библиотекарь гулко проглотил слюну.

— Нам потребуется некоторое время, сэр, чтобы… э-э… установить местонахождение этих изданий. Вы не могли бы подойти через полчаса? Мы отведем вам отдельный кабинет.

— Благодарю вас, — сказал Эйдриан. — Вы очень добры.

Пружинистой походкой он направился по коридору в библиотечное кафе.

«Я могу облапошить любого, — думал он, — и в любое время».

Какой-то человек миновал его.

— Доброе утро, мистер Хили.

— Доброе утро, профессор Трефузис, — ответил Эйдриан.

Трефузис! Эйдриан замер на месте. Идет в читальный зал! Даже Трефузису не по силам ответить на звонок в Св. Матфей, находясь в это время в УБ.

Он попытался окликнуть профессора, но сумел выдавить из себя лишь хриплый шепот:

— Профессор!.. Профессор!

Трефузис уже достиг двери читального зала. И удивленно обернулся:

— Да?

Эйдриан рысью устремился к нему.

— Прежде чем вы войдете, сэр, можно вас на два слова?

— Разумеется. А в чем дело?

— Могу я пригласить вас в кафе и угостить булочкой?

— Что?

— Ну, я подумал… вы собираетесь взять там какую-то книгу или просто поработать?

— Вообще-то просто поработать.

— О, я бы на вашем месте туда не заходил.

Трефузис улыбнулся:

— Вы уже попробовали поработать и нашли это занятие непосильным? Боюсь, в моем случае иного выбора нет. В конце концов, должен же кто-то писать статьи, которые будут сдувать будущие первокурсники.

Он положил ладонь на дверную ручку. Эйдриан с великим трудом удержался от того, чтобы не схватить профессора за рукав.

— Там все забито. Ни одного свободного стола. Потому я вас и остановил. Надеялся, что вы скажете мне, где еще можно найти местечко для работы.

— Ну, насколько я знаю, в читальне на десятом этаже вам обычно никто не мешает. Загляните туда. Однако должен сказать, что работа в одной комнате с вами представляется мне несколько затруднительной. Пожалуй, я все же зайду и посмотрю, не найдется ли здесь свободного отдельного кабинета.

И он потянул дверь на себя. Эйдриан только что не завизжал.

— Да нет, сэр, все в порядке! Вы можете пойти на десятый. Я вот сию минуту вспомнил, что мне необходимо уйти. У меня… это… встреча назначена.

Трефузис в веселом недоумении отступил от двери.

— Прекрасно. Знаете, я с великим нетерпением ожидаю возможности увидеть созданный вами шедевр. Многие полагают, что наш предмет — это так, витание в облаках, сладкие речи, пустой галдеж, а говоря совсем уж просто, пердеж. Но, как вы уже, без сомнения, обнаружили, это терпение и труд, от «Беовульфа»[39] до Блумсбери.[40] Терпение, терпение и терпение. Труд, труд и труд. Мне нравятся ваши «Кикерсы». Всего доброго.

Эйдриан взглянул себе на ноги. Действительно неплохи.

— Спасибо, профессор. Ваши тоже полный блеск. — С бездыханным облегчением он смотрел, как Трефузис сворачивает за угол коридора, к лифтам.