Лжец великолепный (СИ)

Гораздо серьёзнее вопрос — правильно ли поступаю? Снимаю с себя ответственность — спихиваю на астрологию, безоговорочно доверяюсь синтетизму. Не обманываю ли саму себя? Не от самой ли себя бегу в космос?

Я лежала на диване, не в силах сделать малейшего движения. Хотелось пить, но поход на кухню казался чем-то нереально тяжёлым. У меня ничего не получится…

Инженер и астролог. Странное сочетание. Лет двести назад надо мною бы смеялись, считали бы, что занимаюсь профанацией науки и (или) осквернением древнего знания. Сегодня же никого это не удивляет. Астрология и синтетизм сегодня — это точная наука, почти техническая дисциплина, выверенная математикой и инженерным расчётом.

И астрологический прогноз, который составила на свою личную жизнь, подтверждает неизбежность происходящего: нам необходимо испытание, нужна встряска, проверка, если Брэд не пойдёт за мною, то и продолжать бессмысленно.

Тем не менее, терзали сомнения — иррациональные, интуитивные, животные. Абсолютно не понятные мне сомнения…

Я вновь старательно обходила неприятную тему. В голове уже замаячила спасительная мысль о том, что вещи можно (и даже нужно!) собрать завтра. Так смогу до последнего оставаться незамеченной. Уйти по-английски не получится, не тот случай. Во-первых, не имею на это права, это подло, низко. Во-вторых, объяснить свой поступок всё равно придётся, иначе затея теряет смысл.

И это, в свою очередь, приводит к другой, не менее печальной необходимости.

Я сделала над собой усилие и поднялась на диване. Присела. Столь простое действие далось нелегко. На журнальном столике нашла карандаш и несколько листов бумаги: если это возможно, делаю наброски не на электронных листах, а на бумаге, по старинке, поэтому канцелярские принадлежности держу под рукой.

Сочинять послание оказалось крайне неприятным занятием, что неудивительно, если учесть его содержание. Карандаш постоянно ломался — видимо, слишком сильно давила на него и испуганно вздрагивала каждый раз, когда выводила на листе страшные слова. Остриё карандаша было оружием, рыцарской пикой, которой я ранила — нет-нет, вовсе не врага, а саму себя. По-металлически скрипящий грифель был инструментом, которым я взрезала свою душу, препарировала своё существо, орудие самоубийства.

На пятом или шестом варианте окончательно выдохлась. Нет, так не пойдёт. Смяла исписанный мелким неровным почерком лист и швырнула его прочь. Боком рухнула на диван, поджала ноги и руки, приняла позу эмбриона. Животное, впадающее в зимнюю спячку.

Зазвонил видеофон.

— Кого там ещё?.. — вслух простонала я, однако на самом деле даже обрадовалась звонку: на какое-то время отвлечёт от прискорбного занятия.

Поднялась и нажала кнопку ответа. Экран засветился синим цветом: собеседник не хотел показываться. Этого только не хватало!

— Здравствуйте! — донёсся из динамиков мягкий певучий мужской голос.

— Добрый день, — ответила я и отключила камеру, чтобы меня тоже не видели.

— Мы с вами лично не знакомы, но… — мой визави замялся, — у нас есть общие знакомые. Я имею в виду вашего друга Стефана…

— Стефана?

— Простите, вероятно, неправильно выразился. Я говорю о вашем бывшем однокурснике…

— Кто вы такой? И почему не хотите мне показываться?

— Хм… Ну хорошо, меня зовут Крис. Сейчас я всё объясню, — голос стал более обеспокоенным и нервным. — Конечно, не стоило так начинать разговор… Тысяча извинений… Просто, дело, с которым я к вам обращаюсь, настолько деликатно, что…

— Что вам угодно? — Мне это решительно не нравилось, хотелось поскорее завершить нелепый диалог.

Он тяжело вздохнул и перешёл в атаку:

— Послушайте, вы не должны лететь туда, на станцию. Туда должен лететь я… То, что произошло, — дикое недоразумение… Мы рассчитываем на ваше благоразумие…

— Какого чёрта? — сорвалась я. — При чём тут недоразумение и благоразумие? Выбрали меня, потому что посчитали более подходящей на эту должность. И это обстоятельство не является достаточно весомой причиной для вторжения в мою личную жизнь!

— Вы мне дорогу перебежали, — низким угрожающим голосом заговорил человек по ту сторону синего экрана. — А это чревато. Люди, которых я представляю…

— Что за ересь? — возмутилась я. — Какие ещё люди?

— Этого я вам не могу сказать…

— В таком случае, желаю всего хорошего! До свидания! — Не дожидаясь ответа, я отключила видеофон.

Тут же вскочила с дивана и принялась ходить по комнате. Меня охватило вполне естественное раздражение. Что за хамство! Что за гнусная выходка! Ну и нравы у министерских выскочек!

Взбудоражить чужого человека, да ещё и в такой неподходящий момент. Понятно, что этот тип вряд ли предполагал, в каком состоянии я сейчас нахожусь, но это его не оправдывает. Нельзя столь вероломно вторгаться в личную жизнь. С таким, мягко говоря, нескромным вопросом. Да ещё и с угрозами — ведь он напрямую говорил о неких могущественных людях, которые его поддерживают.

Кстати, откуда у него мои координаты? Стефан проболтался? Вряд ли. Зачем ему это нужно? В министерстве сказали?

Позвонить куратору? Пожаловаться? Выразить недовольство?