Лживая правда

– Прецедентом в судебной практике считается дело «Хатчинсон против Скаута». В этом деле свидетели видели, как обвиняемый убегал с места преступления. Обвиняемый также страдал шизофренией, и защита делала упор на ограниченной дееспособности. Поэтому она заявила о невиновности обвиняемого, в качестве альтернативного варианта взяв формулировку «по причине сумасшествия».

– В том деле определенные детали указывали на наличие второго преступника, – возразила Келли. – В нашем случае нет никаких оснований полагать, что в убийстве замешан кто-то второй. Защита пытается переложить на нас доказательство сумасшествия подсудимого, и тогда ей уже не придется самой доказывать присяжным соответствие правилам Макнотена[31]. Ваша честь, нельзя усидеть на двух стульях сразу. Обвиняемый или не совершал преступления, или совершил его, находясь в тот момент в невменяемом состоянии, и доказывать это должны защитники, а не я. Они должны сделать выбор, ваша честь, поскольку в противном случае сбор доказательств будет несправедливо взвален на обвинение.

– Мы ни в коем случае не обязаны делать выбор, – сказала Лили. – Прецедент Макнотена возлагает на нас задачу доказательства невменяемости нашего подзащитного, однако нигде не говорится, что мы не можем также оспаривать то, что он имеет отношение к данному преступлению; а если вы установите, что убийства совершил мистер Уорд, мы будем настаивать на том, что из-за своего психического состояния он не может отвечать за свои действия.

Шумно вздохнув, судья задумался, затем посмотрел на Джеймса:

– Мистер Холден, вы хотите что-нибудь добавить?

– По-моему, вопрос исчерпан, ваша честь.

– Мистер Астер?

– Это возражение является чисто академическим вопросом, ваша честь. Я просто прощупываю почву для защиты на основании психического расстройства. За весь этот перекрестный допрос я ни разу не сказал, что Арло не совершал эти убийства; я просто обратил внимание на то, что следователь поспешил принять решение, не проведя должным образом расследование…

– Бред! – перебила его Келли. – С таким же успехом вы могли бы сказать: «Ну что ж, мы считаем, что он невиновен и также сумасшедший, и пусть это доказывает обвинение, а не мы».

Постучав ручкой по столу, Хэмилтон сказал:

– Мистер Астер, я не собираюсь удалять из протокола то, что мы заслушали к настоящему моменту. Я считаю, что требования миз Уайтвулф относительно необходимости нарушения целостности корпуса показаний являются необоснованными. Однако впредь я ограничу вас в том, что присяжные будут слушать насчет невиновности мистера Уорда. Вы определились с выбором линии защиты: психическое заболевание. После того как такая линия была одобрена, бремя сбора убедительных доказательства вашего предположения ложится на вас. Вопрос о доказательстве полной невиновности вашего подзащитного больше не стоит. На мой взгляд, миз Уайтвулф права в том, что прецеденты, перечисленные миз Риччи, отличаются от настоящего дела и не могут быть применены непосредственно. Вы, если так можно выразиться, уже согласились с тем, что ваш подзащитный совершил это преступление, просто он не должен за него отвечать.

– Мой подзащитный страдает серьезным психическим заболеванием, ваша честь, и не разрешает мне заявить о его невиновности.

– Это уже ваша с ним проблема. Я проведу дальнейшее изучение данного вопроса, но пока давайте остановимся на том, что вы ограничитесь доказательством невменяемости вашего подзащитного, поскольку именно такая линия защиты была заявлена. А теперь давайте вернемся в зал и закончим сегодняшнее заседание. Я чувствую, что присяжные уже утомились от перепалок – как и я, должен вас предупредить.

Глава 52

Келли покидала здание суда одной из последних. Они с Джеймсом встретились на ступенях у входа, чтобы поговорить со своими «теневыми присяжными». Двумя мужчинами и одной женщиной, которые за определенную плату ежедневно посещали заседания, а затем рассказывали Келли и Джеймсу то, что они думают о процессе. После того как Келли прогнала консультантов, Джеймс настоял на том, чтобы они делали хотя бы это для получения сколько-нибудь объективной обратной связи.

Сегодня «теневые присяжные» в один голос заявили, что им понравился следователь Филипс, по их мнению, «отлично поработавший» в ходе следствия. Однако всех их интересовало, почему он не искал других подозреваемых.

– Наверное, нужно было хотя бы оглядеться по сторонам и узнать, не было ли поблизости кого-либо еще, разве не так? – спросила женщина. – Я не следователь, но, по-моему, полиция очень торопилась.

Келли захотелось схватить ее за шиворот и крикнуть: «Дура, поблизости больше никого не было! Это уловка защиты, направленная на то, чтобы внушить вам мысль, будто полиция работала плохо, хотя на самом деле это не так».