Лживая птица счастья - 2 (СИ)

Почести, оказанные ему как Сыну Неба[8] Ник принял как должное и, памятуя о силе слова, произнёс небольшую приветственную речь, где выразил надежду, что неофиты не обманут его ожиданий. Затем он повернулся к Ладожскому и, перейдя на португальский, велел держать монахов под неусыпным наблюдением, особенно тех, что имеют паранормальные способности. Это привело к тому, что обитатели буддийского монастыря обзавелись чипами, вшитыми под кожу. Временным главой монастыря стал Ма Вей, хотя тот не слишком охотно принял оказанную ему честь. Молодой китаец снова рвался в науку, но Ник и Ладожский, посоветовавшись, решили, что наследник корпорации Ма, получивший хорошее бизнес-образование, как нельзя лучше подходит на эту должность. При чудовищном богатстве монастыря, накопленном за триста лет, ему был жизненно необходим толковый управленец и финансист.

_______________________

[1] Тренгва (гирлянда на тибетском) — буддийские чётки, состоящие из (108 + 1) бусин.

[2] Черный цвет кисти означает, что монах отрёкся от всего мирского.

[3] В оригинале 让人害怕的不是刀，而是尖利的语言, язык что топор — разит насмерть.

[4] Обряд тройного коленопреклонения и девятикратного челобитья.

[5] Видимо, их души были ещё слишком молоды и не познали дзен.))

[6] Кашая — традиционная одежда буддийских монахов.

[7] 师尊 (шицзунь), в переводе с китайского языка — учитель, наставник.

[8] То есть коутоу — тройной поклон и девятикратное челобитье.

Глава 35-31

***

Происшествие на Камчатке не понравилось Палевскому ещё и тем, что клан Дракона отчего-то не обратил внимание ни на богатство буддийского монастыря, ни на то, что его многочисленная братия слишком уж талантлива и дисциплинированна. Свои вопросы он переадресовал главе СБ и тот, взявшись за дело, первым делом отправил за решётку региональное руководство клана Дракона, в чьём ведении находилась территория Тибета. Допросы были жёсткими, но азиаты держались стойко и отрицали своё участие в сепаратистском движении.

Тщательно проведённое расследование не выявило предательства, так что Штейн ограничился головомойкой центральному руководству клана, которое до тех пор кланялось и каялось, пока ему это не надоело и он позволил уговорить себя на ужин.

Совместная попойка сняла многодневное напряжение между проверяющими и проверяемыми, поэтому упились все. Последнее что помнил Штейн, это то, как он с сотрапезниками переместился в зал с караоке и там, отплясывая на эстраде, орал песни.

Обнаружив поутру, что в постели он не один, а в компании двух азиатских красоток, он хмыкнул и привлёк к себе ту, что лежала справа — чертами лица она напомнила ему Тамару. Когда его когти вонзились ей в бедро, девушка выгнулась и сладострастно застонала.

Но стоило ему потерять бдительность, и девицы в мгновение ока приковали его к спинке кровати. После чего они заговорщицки переглянулись и одна из них извлекла на свет чемоданчик, полный сексуальных игрушек. Штейн это не понравилось, но они в ответ на его протесты вставили ему кляп в рот и, многообещающе улыбнувшись, синхронно натянули чёрные перчатки. Затем та, что сидела справа, провела языком по его телу, начав с пятки и до уха, а потом другая повторила то же самое, но слева. Выпрямившись, они по-кошачьи облизнулись и их взгляды устремились к его нефритовому жезлу.

Естественно, все эти манипуляции привели к тому, что Штейн возбудился, чем девушки не преминули воспользоваться. И хотя его имели как хотели, он ругался, но терпел, находя что испытываемое удовольствие, необычайно острое по причине новизны, искупает те унижения, которым его подвергали. Но как только его повернули на бок, вознамерившись задействовать его зад, он зарычал и рванулся так, что звенья наручников не выдержали и лопнули.

Девушки со смехом прыснули в разные стороны и мгновенно исчезли, а Штейн, ругаясь на чём свет стоит, осторожно похромал к ванной комнате. «Реально жертва изнасилования», — вздохнул он, стоя перед зеркалом, которое отразило кровавую роспись на его теле, состоящую из множества укусов и довольно глубоких царапин. Но самой пострадавшей частью, помимо гордости, был его жезл мужественности — покрасневший и основательно опухший от непосильного труда. «Teufel! — поморщился Штейн от боли, вызванной неосторожным движением. — То же мне, куноити[1] выискались! Ну ничего, однажды вы попадётесь мне, и я покажу вам, что такое настоящие пытки сексом». Впрочем, он не особо злился, понимая, что юные драконицы мстили ему за свой клан, который он основательно потрепал, ища предателей.

К удивлению Штейна, изнасиловавшие его девицы оказались дочерями главы клана Дракона Тэдзуки Акихиро. Так что долго искать не пришлось, он встретил их в столовой. Видимо, отец был уже в курсе дочерних шалостей, поэтому завтрак прошёл в чисто семейной, но напряжённой обстановке. Японец и его жена всячески пытались угодить гостю, а притихшие девицы, судя по заплаканным глазам и неловкой посадке на дзабутоне[2], сильно раскаивались в предпринятом демарше.