Лживая птица счастья

Приостановившись, Палевский обернулся к нему и смерил внимательным взглядом.

— Что-то случилось, Мирон? С тобой всё в порядке?

Юноша беспечно улыбнулся.

— Конечно, Михаил Янович! Сами понимаете, всякие глупости лезут в голову после наших приключений.

— Всё хорошо, что хорошо кончается, — улыбнулся ему Палевский и бросил беглый взгляд на другого своего спутника. Заметив на его лице мучительно-горькую гримасу, он помрачнел. «Да-а. Встреча с необычными существами сильно выбила нас из колеи. Чувствуется, что Ник до сих пор ошарашен и болезненно переживает встречу и разговор с предполагаемой сводной сестрой». Поравнявшись с ним, Палевский ободряюще сжал его плечо.

— Не бери в голову, Ник. Надеюсь, ты понимаешь, что всё связанное с Ризой находится в далёком прошлом? Что бы ты ни решил в её отношении, в настоящем уже ничего не изменится.

Тот посмотрел на него, и сдержанно отозвался:

— Не всё так просто, как тебе представляется.

Палевский насторожился, припомнив их разговор на Старой базе, который состоялся у них с Ником после того как Мари в растрёпанных чувствах заявилась домой. Он смерил собеседника холодным взглядом, и в его голосе прозвучали предостерегающие нотки:

— Не понимаю, в чём загвоздка, но лучше выбрось глупости из головы. Последуй доброму совету и прости свою сестру, тебе же будет проще.

После его слов на лице Ника немедленно появилось упрямое выражение, но перед тем как тронуться с места, он неохотно буркнул:

— Ладно, я подумаю над твоим предложением.

Зелёные глаза Палевского превратились в два кусочка льда.

— Думай что угодно, но не смей трогать Мари. Иначе тебе не понравится моя реакция, — уже мягче он добавил: — Не забывай, что она твоя невеста. Хотя не знаю, стоит ли радоваться этому обстоятельству. Слишком часто ты упоминаешь, что волен по своему усмотрению распоряжаться её жизнью и мне это не нравится.

— Успокойся, никто не собирается трогать твою принцессу.

— Очень на то надеюсь, — отозвался Палевский, смерив Ника недоверчивым взглядом, но его спутник был сама искренность и, успокоившись, он отвернулся. Усмехнувшись, тот расслабился.

«Как я поступлю с Мари, никого не касается. Мне решать, оставить её в живых или убить! — раздражённо подумал Ник. Поостыв, он усмехнулся. — Полно выдумывать! Нет больше смысла упрямиться, и закрывать глаза на очевидное. Сколько бы я не старался, у меня никогда не поднимется рука на Мари. А как же моя клятва отомстить потомкам Ризы? — пронеслось в его мыслях. — Вот дурак! Чтобы идти до конца, мне придется убить собственного сына». Ник постарался переосмыслить своё новое отношение к девушке и в задумчивости прикусил губу. «Н-да, от себя не убежишь. Но к ней я испытываю какое-то странное чувство. Мари это — нечто большее, чем привычка, но меньшее, чем любовь. Не знаю почему, но она не вызывает во мне такого душевного трепета как Лотилана».

И как всегда имя полудетской любви Ника отозвалось в его сердце привычной болью и нежностью. Перед его глазами промелькнуло прекрасное личико в ореоле серебряных волос — незабвенный и бережно хранимый образ из далёкого прошлого. «Береги её, Ники, и постарайся не потерять». Он вздохнул, память, как назло, немедленно подсунула ему несколько случаев, когда он был близок к убийству Мари. «Слава богам, что я не натворил глупостей!»

Осознание того, что могло случиться непоправимое, пришло не сразу. Ник рассердился. «Я тут ни при чём! Во всём виновата её мать!» Он попытался вызвать в себе привычную ненависть к Ризе, но прежний образ сестры-злодейки немедленно заслонил собой новый образ сестры-защитницы с глазами, молящими о прощении. От расстройства, что рушится привычная система ценностей, на мгновение в нём вспыхнула прежняя злость. «Крейд! И тут она достала меня!.. но она тут же бесследно исчезла, — Ладно. Если не врать себе, то я больше не могу её ненавидеть. Конечно, Риза жуткая дрянь, но я знаю, что сейчас она не солгала мне, — Ник припомнил её короткую, но искреннюю исповедь и огорчённо вздохнул. — Что уж там, кое в чём она права. Я помню, что в детстве действительно бегал хвостиком за своей новоприобретённой сестрой, пока домашние исподволь не настроили меня против неё. В отличие от отца, мать всегда терпеть её не могла… Да, прошло столько лет и кто его знает, кто был прав, кто виноват… Ладно, мои дорогие, покойтесь с миром. Прав Михаэль, пора забыть прошлое и жить настоящим, тем более мне и в нём хватает проблем».

Словно тяжелый камень свалился с души Ника, и на миг его лицо осветилось по-мальчишески беспечной улыбкой, а Палевского, искоса поглядывавшего на него, вдруг посетило странное видение.