Лживая весна

Городу Ингольштадту, впрочем, плевать было на мнение Вюнша о местном пиве. Он продолжал расти и динамично развивался. Криминогенная обстановка здесь была намного благоприятнее, чем в Мюнхене и некоторые полицейские переводились в Ингольштадт дорабатывать до пенсии.

Еще вчера, вернувшись в Управление от доктора Иоханнеса, Хольгер не поленился и растряс сонного чинушу из канцелярии полицайпрезидента Гиммлера, чтобы тот выдал им бумагу с указанием оказывать предъявителю всяческое содействие. Несмотря на то, что Ингольштадт под юрисдкцию мюнхенского полицайпрезидента не подпадал, Вюнш очень сомневался, что кто-то из местных полицейских руководителей захочет ссориться со столичным начальством. Вопреки ожиданиям Хольгера, подпись Гиммлера появилась под приказом очень быстро. «Да, такой расторопности от высшего руководства обычно не дождешься!» – Вюнш продолжал недоумевать по поводу причин интереса начальника к этому делу. Кроме того, в Управление полиции Ингольштадта должны были позвонить и предупредить об их с Майером приезде. Было без десяти минут одиннадцать.

Местное Управление полиции помещалось в двухэтажном длинном здании в центре города. Их действительно ждали, по крайней мере, секретарь полицайоберрата пустил их в его кабинет без всяких проволочек.

– Добрый день! Вы видимо и есть детективы Вюнш и Майер, о приезде которых нас вчера столь настойчиво предупреждали?

Хольгер пропустил легкий укол со стороны оберста мимо ушей.

– Добрый день. Абсолютно верно, я, оберкомиссар Вюнш.

– Комиссар Майер.

– Полицайоберрат Герман Морлок. Так чем я могу помочь мюнхенским коллегам? Присаживайтесь. Мне говорили, что у вас будет с собой некая бумага, подтверждающая ваши права.

За вежливостью оберста Морлока Хольгер отчетливо видел нервозность и, даже, некоторое раздражение. «Боится, что ли, чего-то?». Впрочем, даже если оберст и планировал чинить им препятствия, бумага с подписью шефа Мюнхенской полиции поставила на этих планах жирный крест.

– Хорошо. Я вас внимательно слушаю.

– Мы расследуем дело о массовом убийстве, совершенном в 1922-м году.

– Ааа, Хинтеркайфек… Неужели это дело отдали на доследование?

– Да, отдали. А вы знаете об этом убийстве?

– Так здесь все о нем знают…

Узнав о причинах визита Вюнша и Майера, Морлок явно расслабился и отвечал уже раскованно. «На руку нечист или скрывает что-то… Впрочем, мы здесь не за этим». Франц в своей обычной манере вступил в разговор резко и неожиданно для собеседника:

– И что вы думаете об этом убийстве?

– Я? Да, в общем, то же, что и все. Сумасшедший бродяга или тот, кому изрядно насолил Андреас Грубер, а насолил он многим. Репутация-то у Груберов была ужасная… Но вы это и сами наверняка уже знаете.

– Вы знали кого-нибудь из жертв?

– Нет, у нас все-таки не совсем деревня. В одном Ингольштадте сейчас сорок тысяч живет, а Кайфек даже не пригород.

Франц кивнул, теперь снова была очередь Хольгера:

– Первыми на место преступления прибыли полицмейстеры Рауш и Носке. Согласно нашим данным, Рауш до сих пор служит здесь. Вы можете это подтвердить?

– Могу, Иоахим Рауш действительно служит полицмейстером в Ингольштадте. Я могу вызвать его, если вы хотите его опросить. Вы же здесь за этим?

– В том числе… А что насчет Носке? В его личном деле сказано, что он уволился в 29-м году.

– Верно сказано. Ганс Носке уволился и, насколько я знаю, эмигрировал в США. У него там родня жены была, поэтому они решили переехать. Жаль, хороший полицейский был.

«Действительно жаль, Ганс Носке – еще один тупик» – Хольгер рассчитывал все же найти Носке, ведь оставленный им адрес был достаточно свежим, однако эмиграция Носке в Америку ставила крест на перспективе его опроса.

– Так что, мне вызвать Рауша?

– Да, только нам нужно место, где можно с ним переговорить без свидетелей.

– Хорошо, что-нибудь придумаем.

Оберст Морлок встал из-за стола и, открыв дверь кабинета, обратился к секретарю:

– Господин Щепан, найдите мне, пожалуйста, Рауша и проводите его в допросную комнату.

Морлок решал вопрос с местом дешево и сердито. Секретарь, очевидно, спросил что-то, но что именно, Хольгер не слышал. Оберст ответил:

– Да, должен быть здесь. На нем сегодня Терезиенштрассе и окрестности, так что он либо уже прохлаждается внизу, либо скоро придет.

Оберст обратился к полицейским:

– Скорее всего, придется немного подождать. Пройдемте со мной.

Допросная, куда привел их оберст Морлок, представляла собой небольшую комнату со столом и парой стульев. На столе стояла лампа и пепельница. Хольгер тут же закурил. Минуты текли за минутами. Вюнш стоял напротив маленького окошка, а Франц сидел на одном из стульев и что-то записывал в своем блокноте.