Лживая взрослая жизнь

Вторая встреча с Роберто доказала, что из первой мне почти ничего не запомнилось. В конце концов я все-таки поднялась; Роберто стоял чуть позади Джулианы. Он показался мне очень высоким, выше метра девяноста, но усевшись, словно сложился, тесно сжал все части тела и вместил их в кресло, чтобы не занимать много пространства. Я помнила человека среднего роста, а на самом деле он был другим — крупным и одновременно маленьким, умеющим по своей воле расправляться или сворачиваться. Он был красив — намного красивее, чем я думала: иссиня-черные волосы, большой лоб, блестящие глаза, высокие скулы, красиво очерченный нос, а рот, ах, этот рот с ровными, белыми-пребелыми зубами, казавшимися на фоне смуглой кожи пятнами света. Но его поведение сбивало меня с толку. Большую часть времени, пока мы сидели за столиком, он не проявил ни малой доли таланта оратора, который продемонстрировал в церкви и который оставил в моей душе глубокий след. Он говорил короткими фразами и невыразительно жестикулировал. Лишь глаза у него были такие же, как когда он выступал у алтаря, — замечающие малейшую деталь, чуть ироничные. В остальном он напомнил мне застенчивых преподавателей, на чьих лицах читаются добродушие и понимание: их не боишься, они не только вежливо, ясно и четко задают вопросы, но и не перебивая и не выражая своего мнения выслушивают ответы, а в конце объявляют с доброй улыбкой: “Можешь идти”.

В отличие от Роберто, Джулиана нервничала и болтала без умолку. Она представила нас жениху, наделив каждую множеством замечательных качеств; говоря, она словно светилась, хотя и сидела в тени. Я решила притвориться, будто не замечаю браслет, хотя он то и дело вспыхивал на тонкой руке и я невольно думала: возможно, как раз в браслете и скрыт волшебный источник исходящего от нее света. А вот в ее словах света не было, они оставались тусклыми. Зачем она так много болтает, подумала я, что ее тревожит? Разумеется, не наша красота. Вопреки моим ожиданиям, Анджела была, как всегда, красива, но в одежде соблюла чувство меры: юбка была короткой, но не слишком, кофточка прилегающей, но без глубокого выреза; хотя она все время улыбалась и вела себя непринужденно, особых попыток выглядеть соблазнительно я не заметила. Я же сидела, как мешок с картошкой, — я и казалась себе таким мешком, хотела им быть — серая, зажатая, округлая грудь погребена под курткой: все, как я и задумала. Так что Джулиану не мог тревожить наш внешний вид, мы не могли с ней соперничать. Я догадалась, что ее волнует другое: вдруг мы окажемся не на высоте. Она, очевидно, намеревалась предъявить нас жениху как доказательство того, что у нее есть знакомые из хороших семей. Надеялась, что мы ему понравимся, потому что живем в Вомеро, учимся в лицее и вообще приличные люди. Короче говоря, она позвала нас, чтобы доказать, что постепенно стирает с себя Пасконе, готовясь стать ему достойной спутницей в Милане. Вероятно, из-за этого — а вовсе не из-за браслета — я разнервничалась еще сильнее. Мне не нравилось, что меня показывают, я не хотела чувствовать себя так же, как когда родители демонстрировали друзьям, что я научилась делать то-то, говорить так-то: понимая, что обязана показать себя во всей красе, я всегда тушевалась. Вот и сейчас я сидела молча, с пустой головой, и даже нарочно пару раз взглянула на часы. В результате Роберто после обмена любезностями в основном сосредоточился на Анджеле, разговаривая с ней как типичный преподаватель. Он спрашивал: какой у тебя лицей, хорошее ли у него здание, есть ли у вас спортзал, сколько лет твоим учителям, нравятся ли тебе уроки, чем ты занимаешься в свободное время? А она в ответ все говорила и говорила голоском уверенной в себе ученицы, улыбалась, и смеялась, и рассказывала забавные вещи об одноклассниках и учителях.

Джулиана не только с удовольствием ее слушала, но и нередко вмешивалась в беседу. Она пододвинула кресло поближе к жениху и иногда клала голову ему на плечо, в голос хохоча, когда он негромко смеялся над остроумными замечаниями Анджелы. Теперь она выглядела спокойнее; Анджела явно хорошо играла свою роль: Роберто вроде бы не скучал. Потом он спросил:

— А у тебя остается время читать?

— Нет, не остается, — ответила Анджела. — В детстве я читала, а сейчас уже нет, учеба высосала все соки. Зато моя сестра много читает. И она тоже, она любит читать.

И подруга грациозно указала на меня, одарив нежным взглядом.

— Джаннина… — сказал Роберто.

Я сердито поправила:

— Джованна.

— Джованна, — согласился Роберто, — я тебя хорошо помню.

Я буркнула:

— Конечно, я же вылитая тетя Виттория.

— Нет, не из-за этого.

— А из-за чего?

— Сразу сказать не могу, но если всплывет в памяти, скажу.

— Не нужно.