Лживые зеркала

Уинифред теперь могла различить каждое его слово, словно он стоял прямо у нее за спиной, и от этого ей стало плохо. Она прислонила доску к стене коридора и приподняла край юбки, чтобы кольца кринолина перевернулись, а потом резко, с силой потянула. Медленно, со скрипом, кринолин поддался.

– Ума не приложу, зачем тебе п-понадобилось заниматься подобной чушью. Но, конечно, я п-помогу тебе всем, чем смогу. Т-только не забудь о нашем уговоре.

Уинифред подобрала доску, вставила ее на место и выгнулась так, что у циркачей глаза бы на лоб полезли. А затем потянула на себя вторую панель и закрыла отверстие, оставив небольшой паз. Если она не станет прижиматься к стене вплотную, ее никто не заметит.

– Конечно. Мне очень с тобой повезло, Эви, – умиленно проговорил Дарлинг.

Мгновением позже он вышел из коридора, ведя за собой мисс Саттон. Он остановился у входа и со смущенной улыбкой пожал подруге руку. Не обращая на Дарлинга внимания, Эвелин вертела головой по сторонам, будто что-то выискивая.

– Где же мисс… Бейл? Она не п-проводит меня? – спросила она.

Уинифред закатила глаза. Дарлинг ухмыльнулся.

– Боюсь, что нет. – Он похлопал Эвелин по руке. – Должно быть, мой секретарь очень занята… ну, вы знаете. Секретными делами.

Девушка просияла, и Уинифред догадалась, о чем та думает. Теперь и у нее есть работа. Интересно, Дарлинг будет платить ей столько же, сколько и Уинифред?

– Да-да! Я п-понимаю. Что ж, Теодор… – Она аккуратно вынула ладонь из руки Дарлинга. – Мне п-пора. Не стоит вынуждать мисс Хаббард наносить т-тебе визит. Не утруждайся, – добавила она, заметив, что Дарлинг тоже сделал движение по направлению к двери.

Эвелин ушла, и юноша остался в коридоре один. Уинифред и сама не знала, чего ожидала от него теперь, когда на него никто не смотрит. Да пожалуй, и задумываться об этом не хотела. Однако он не начал прыгать, словно кролик, не сбросил туфли, даже не запел, и она почувствовала непонятное разочарование. Неужели, оставаясь наедине с самим собой, он становится совершенно обыкновенным?

Дарлинг запрокинул голову, осматривая второй этаж, но потом повернул к правому крылу. Должно быть, он наконец-то принялся искать ее и догадался, что если она не ушла, то осматривает другую часть дома. Уинифред почувствовала мстительное удовлетворение от того, что там он ее не найдет.

Но вдруг он остановился и обернулся. На миг Уинифред показалось, что Дарлинг смотрит прямо на нее, что он как-то сумел разглядеть ее через крошечную щель в панельном массиве. Но Дарлинг лишь скользнул по стене взглядом и остановился на чем-то перед ней.

Портрет, который она оставила на софе.

Уинифред задохнулась и закрыла рот рукой. Бесшумно изменив положение, она передвинулась влево. Теперь она могла разглядеть край софы и лицо Дарлинга.

Он подошел к стене и взял в руки портрет. Дыши Уинифред чуть громче, он бы непременно ее услышал; но, поскольку физическая сила являлась ее слабой стороной, скрытность должна была стать сильной. Она выучилась дышать так тихо, что не запотело бы и зеркальце у нее под носом.

Дарлинг долго рассматривал портрет. И чем дольше он смотрел, тем шире на его лице расползалась идиотская улыбка. Уинифред заметила, что когда он улыбается – вот так, как сейчас, по-настоящему, – его темные глаза превращаются в узкие щелочки.

Спохватившись, она отвела от Дарлинга взгляд. Наверное, ей должно быть неприятно от того, что какой-то молодой человек разглядывает ее портрет, да еще и с такой жуткой улыбкой. Почему же ей это не неприятно?

Наконец Дарлинг кашлянул, повертел головой по сторонам и… сунул лист бумаги под жилет. Уинифред едва подавила гневный вскрик. Вот нахал! Как он смеет красть ее собственность?!

Запахнувшись, юноша как ни в чем не бывало зашагал в левое крыло, унося с собой портрет.

Главное, чтобы этот идиот случайно его не помял.

В коридоре было очень темно. Уинифред едва могла разглядеть собственные руки, а единственным источником света были тонкие щели между деревянными панелями. С другой стороны была холодная каменная стена, она один раз случайно задела ее локтем и тут же брезгливо отдернулась, не желая испачкаться в пыли и паутине.

Сначала Уинифред показалось, что здесь просто пахнет затхлостью, но потом она различила пряный аромат свежеприготовленной еды. Должно быть, этот коридор и кухня имеют общую систему вентиляции.

Не желая касаться стен, Уинифред прижала скрещенные руки к груди и осторожно начала пробираться влево, держась на расстоянии от подсвеченных панелей. Коридор был узкий, но высокий, она могла идти, не сгибаясь. Когда Уинифред слишком сильно склонялась в сторону, край кринолина шуршал. Тогда она прикусывала язык, останавливалась, молча чертыхалась и продолжала идти.

Вскоре она поняла, что коридор завел ее в тупик. Но впереди была не стена, а маленькая дверца. За ней раздавался уже знакомый ей шум – стук ножа по разделочной доске, шипение пара, низкий голос что-то напевающей поварихи. Должно быть, раньше по этому коридору прислуга разносила блюда, не попадаясь на глаза хозяевам и гостям.