Лживый век

Обилие научных трудов отнюдь не препятствовало демонтажу высокотехнологичных производств, стремительному сокращению доли высококвалифицированных рабочих — скорее, то были приметы триумфального шествия авторов пасквилей на самих себя, пасквилей, написанных то ли с большого перепугу, то ли под влиянием приступов идиотизма. Серость ползучая, который год впустую рассуждает о грядущем притоке иностранных инвестиций, о «сырьевом варианте развития страны» (неприемлемом даже для развивающихся стран), сочиняет гневливые письма в высокие инстанции, требуя повышения своей зарплаты. Эту публику ничуть не смущает полное отсутствие собственных методик обустройства социально-экономических систем, не говоря уже о подлинных научных открытиях. Преисполненные скромности, наши профессора и академики до гробовой доски стараются быть ретрансляторами и комментаторами чужих концепций.

Тысячи академических и отраслевых институтов, опытно-конструкторских бюро, университетов, инновационных центров неустанно ткут платье для голого короля — миф о российской науке, способной творить чудеса. Но почему-то ездим на иномарках, летаем на ненашенских самолетах, носим импортные костюмы и платья, глотаем чужие таблетки и запиваем заморскими напитками.

Интеллектуальный дегенератизм и творческое бессилие стали «привычным делом». Молодой перспективный исследователь тайн материи или коллизий общественной жизни так и не вырастает в автора стройной концепции или методологии, зато становится ректором университета и почетным членом межпланетарной академии. Подающий надежды актер так и не превращается в блистательного артиста, но, обретая седину и связи, благополучно занимает пост главного режиссера или директора театра.

Постсоветские люди не овладевают навыками делания чего-то нового, оригинального, качественного (о выдающемся и, тем более, гениальном язык не поворачивается говорить), зато шлифуют умение «делать себя», быть креативной фигурой, увы, мало отличной от деятельного кретина. От должности к должности идут основные вехи сложившейся жизни. В результате, вместо собрания почтенных мужей и мудрецов мы повсеместно наблюдаем скопления мыльных пузырей и воздушных шариков, соответствующих образом именованных и титулованных. Конечно, все эли легковесные формы, радужно переливающиеся на солнце, надуты потомками «шариковых».

Каждое новое поколение все меньше умеет — строить, создавать, творить, дерзать, рожать и просто хорошо выполнять порученное задание. Но ценятся навыки ловчить, «кидать», «продвигать», мошенничать, пиарить, сплетничать, интриговать, тащить и урывать. Дебилизация общества началась не вчера: просто это явление, впервые зорко подмеченное М. Булгаковым, выглядело первоначально, то революционным переворотом, то социальным экспериментом, то трагическим стечением обстоятельств, а нормой стало только теперь. Дебилизация началась еще тогда, когда выпускник курсов Политпросвета, в качестве идейного борца за «светлое завтра», принялся объяснять молодому отличнику старорежимного университета, как следует студентам преподавать тот или иной предмет; когда вчерашний босяк и бродяга, заполучив высокую должность областного масштаба, стал смело растолковывать крестьянам в двадцатом поколении, что им сеять и когда пахать. Дебилизация заметно расширила зону своего влияния, когда токарь-расточник, годами совершенствовавший свое мастерство обработки металла, обнаруживал, что сын-сопляк записался в «компетентные органы», надел погоны и стал получать в три раза больше своего папаши.

Вся страна давно уже ничего не производит, никого не воспитывает, а только добывает (нефть, газ, валит лес, выковыривает из земли алмазы или золотые самородки). Врачи лечат, но никого не вылечивают. Преподаватели ничему не могут научить, потому что сами никогда не занимались тем, что пытаются объяснять студентам. Бывшие колхозники, проснувшись поутру, идут разбирать ферму или каменный забор, затем чистят от цементного раствора кирпичи, сбывают их по сходной цене перекупщикам или просто меняют на «паленую» водку. Их трудно уже причислить к крестьянам: они разучились плотничать, класть печи, валять валенки, обрабатывать землю. Рабочие режут провода электропередач, выдирают из станков латунные детали и несут их в пункты приема лома цветных металлов.