М. Берг. Чашка кофе. (Четыре истории)

«…Но всё же идут, – думал Максуд. – Идут, потому что верят: достигнув конца изнуряюще долгого дневного пути, во время скоротечной ночной передышки между рейсами хозяин бросит им этот постылый приз. Однако не в качестве награды воздаётся им и не для того, чтоб не сдохли от голода, – а чтобы продолжали верить, и верой этой были схвачены сильнее любой упряжи!»

Пришедший-с-небес остановился утереть пот и осмотреться, подождать отставших дадашей. Максуд нагнал его и встал рядом.

«Люди, мулы… – думал он, провожая взглядом похожий на погребальную процессию обоз. – В чём разница между ними? И те и другие, следуя установленным кем-то правилам, уныло бредут за некой мечтой, неким благом, в которое верят лишь потому, что такова традиция, но которое на поверку оказывается лишь пучком рассыпающейся от ветхости соломы. Однако верят. Кто-то из привычки следовать за стадом, кто-то из суеверного страха перед наказанием, кто-то оттого, что не во что больше верить. Впрочем, достаточно и таких, кто не верит, но изо всех сил уверяет себя, что впереди ждёт награда. Или хотя бы передышка… Их можно понять: жизнь от этого самообмана кажется не такой беспросветной. Устав от грязи и страданий, слишком остро ощущая безжалостность мира и духовную слабость человека, трудно удержаться от соблазна уйти – в грёзы о свете, чистоте и справедливости. Однако – всё ложь, ложь… Ложь?»

– Знаешь, Максуд, – негромко сказал Пришедший-с-небес, и от неожиданности Максуд вздрогнул, – чем дольше я здесь, тем сильнее во мне чувство, что этот мир… – он вздохнул и помассировал зажмуренные веки, будто не верил в то, что находилось сейчас перед ним, – этот мир – лишь тень, отброшенная иным, настоящим миром – действительно реальным, живым, освещённым и согретым любовью Создателя. Такой вот менетекел…

Максуд взглянул на Пришедшего-с-небес – тот стоял вполоборота: обострившийся нос, покрасневшие глаза… А в глазах – одержимость? сомнение? тревога? Всё сразу? Кто его разберёт, странного этого чужака… Максуд хмыкнул.

– Ты очень верно подметил, Пришедший, уловил самую суть. Всё здесь и в самом деле такое – отброшенное, отринутое… Скажу по своему опыту (и твоими же – справедливыми, чёрт возьми! – словами), сколько живёшь здесь, столько и понимаешь: этот мир – тень. И сам ты – одна из теней. Но, знаешь что… Можно ли винить людей за то, что они такие? Ведь если всё так, как ты сказал, то разве люди виноваты, что их отделили от света, лишили Его любви? И… вот что ещё… – Максуд нахмурился. – Ты рассказывал историю о жадном торговце, помнишь? И я видел, как люди слушали тебя. Я видел, как они передают твои слова: бережно, словно воду в ладонях, всё дальше и дальше – для тех, кому не досталось места у самого источника… И я вот не пойму теперь… – он сжал и разжал зубы, будто не уверен был, стоит ли говорить дальше, – значит ли это, что не всё ещё потеряно для них? Если тянутся они… мы… к свету? Однако же если всё, что я видел и пережил, просто вопит об обратном, то… то в чём я ошибся?! Или ошибка кроется в том, что я рассматриваю проблему с неверного, может даже прямо противоположного, ракурса?! Или верная точка зрения вообще недоступна для меня?! М-м-м… – Максуд с гримасой боли растёр лицо и лоб: от этих головоломных вопросов и вправду начинала раскалываться голова. – Что-то я совсем запутался, Пришедший…

Пришедший-с-небес не глядя похлопал Максуда по плечу. Хотел вроде что-то сказать – промолчал.

Максуд же, напротив, не сдерживал себя – должен был выпустить накипевшее, иначе бедная его черепушка грозила окончательно лопнуть:

– Я не могу отделаться от мысли, Пришедший, что если и существуют добро, справедливость, истина – то не для нас, и потому наше стремление к свету – тщетно, поскольку не имеет под собой никакой реальной основы. К чему терять время и силы? Наши дороги ведут в никуда, Лётчик!

И он выдохнул, опустошённый.

– Дороги в ни-ку-да-а… – повторил Пришедший-с-небес протяжно, щурясь на грунтовую ленту, в петле которой запутался удалявшийся караван повозок. – «Пути людские… Кто ведает их? Куда устремляются они и чем заканчиваются? Тот только ведает конец, кто ведает начало!» Хм-м… Ты не находишь реальной основы, дружище? Что ж… здесь ты её и не найдёшь. Этот мир способна спасти только вера. «Имеющие веру берутся Мною идти по тонкому волосу, как по прямоезжему тракту, что ведёт в единственном направлении – истинном. Другие же, пребывающие в безверии, оставляются блуждать в обширнейшей пустыне, где доступны им все направления, но нет ни единой прямой тропинки, ни единого верного пути. Отпускаю же по начинаниям сердец их, пусть же идут в начинаниях своих». Это всё цитаты, Максуд. Неточные, правда, – дословно, к сожалению, не помню. Как тебе? Впечатляет?

– Ещё Бахрам, ушлый пройдоха, своим намётанным глазом подметил, что у тебя талант рассказывать сказки.

– Сказки… Тень убережётся от ввержения в окончательную, беспросветную тьму лишь сказкой о свете – сияющем где-то, недоступном, не достижимом никогда-никогда свете. Такой вот парадокс…