М. Берг. Чашка кофе. (Четыре истории)

– Я прекрасно осознаю, кто я и каково моё место, – справившись с одышкой, продолжил маг. – Но, в отличие от моих сородичей и моего… – глаз его дёрнулся, – советника, я не питаю на этот счёт никаких иллюзий, что даёт мне способность видеть вещи такими, какие они есть, и действовать самым эффективным образом. А червяк я или человек – невелика разница, если корень всего – ошибка. Все мы – ошибки, а требовать от ошибки – не совершать ошибок?! Ха-ха! Я думал, ты умнее! Впрочем, не ум твой меня интересует…

Старик презрительно скривил губы и повернулся к дикарю.

– Малик!

– Не смей! Не смей даже пальцем!..

Максуд понял, что это из него раздался голос, заставив старика-мага обернуться. Всё это время цеплявшийся за камни в тёмном устье пещеры возле валуна некто, чьими глазами сейчас смотрел Максуд, рванулся, попытавшисьвыбраться, но бородатый дикарь одним прыжком оказался рядом и ногой с силой впихнул несостоявшегося беглецаобратно. Максуд и тот, кем он был в этом видении, оба взвыли от боли. Дикарь же метнулся назад к валуну, едва успев придержать начавший крениться камень.

– О! Как же я мог забыть о нашем помощнике? – глумливо разулыбался старик. – Если, конечно, правильно называть помощником – червяка, насаженного на крючок. А-а-х… – махнул он костлявой лапкой, – червячком больше, червячком меньше… Честно говоря, я склонен был думать, что ты привираешь, – сомневался до последнего… ну, насчёт того, что ангел оберегает тебя. А вот, гляди, ангелочек и вправду прилетел, вытащил! Да какой хорошенький ангелочек! Вот так-то, червячок-ученичок… Зря ты, кстати, отверг моё предложение стать учеником. Что ж – твой выбор…

– Ну, давай, убей меня! Чего тянуть!

Максуд слышал голос старика-мага и голос, отвечавший ему, – свой собственный! – и уже ни капли не сомневался в том, что память наконец-то уступила и открыла ему свои тайные схроны.

– Зачем же убивать? – усмехнулся старик. – Нам ведь ещё надо вытащить брата Малика. Уговор есть уговор.

Гигант шумно пыхнул по-лошадиному раздутыми ноздрями, и тяжёлым духом повеяло – звериным, диким.

– А-а, это тот свёрток… – отозвался голос Максуда. – Выходит, всё ради него?

– Да ну, брось! Шматок сыра – всего лишь приятное дополнение! – старик усмехнулся. – Тут какой расчёт: если бы я не изловил ангела, то по крайней мере получил бы плату за возвращение Максуда. Сыр всё же больше, чем ничего. Ловко, правда?

Так странно было Максуду услышать своё имя! Своё и не своё… Так кто же он на самом деле?! Где?!

– А Малик знает, что ты попросту используешь его?

– Ему-то что? Лишь бы брата вернуть… Итак, – старик принялся загибать пальцы, – проход ты открыл, ага… Кровью вы обменялись… Дальше нам, правда, помешали… однако не сорвали всё окончательно, лишь немного отсрочили последний этап… Ну, могу тебя обрадовать: ритуал почти завершён! Покончим с этим и вернёмся к действительно важному делу.

– Ритуал? У вас тут на каждый чих предусмотрен танец с бубном или только когда нужно срочно достать человека из пещеры?

– О, мальчик, ты не понимаешь! Брат Малика пропал вовсе не здесь. И не просто пропал – он оказался в таком месте, которое… Хэм-м… В общем, долго объяснять. Суть в том, что именно под свёрнутым тобою камнем расположен проход, а вернее – тайный лаз, туда, где сейчас обретается Максуд. Можешь гордиться: ты распечатал…

– Пещера – тайный лаз? Вот, значит, какими сказками ты выманил у простодушного пастуха кусок сыра! Подлая ты лиса…

– Всё честно! К тому же я пожертвовал самым дорогим, что у меня было – жизнью собственного ученика!..

Максуда трясло – от холода ли, от омерзения? Да ещё эта тень, не оставляющая попыток выбраться из старика, подобно пиявке, пленённой собственной жертвой, – жуткое и отвратительное зрелище! Максуд понимал, что всё вокруг – всего лишь память о прошлом… но какая же до боли реальная память!

Внезапно Максуд осознал, что видит перед собой лицо девушки-ангела и её глаза – серо-синие с холодной прозеленью, как океан перед штормом, и такие же глубокие, прозрачные, полные тревоги… Губыдевушки шевелились: она говорила что-то, почти беззвучно. Максуд долго пытался понять, а когда понял, не захотел верить: «Убей меня! – требовала она. – Сейчас!»

Девушка качнула головой, указав на валун, который удерживал от падения Малик.

– Нет… Я не могу! – едва подавил крик тот, кем был сейчас Максуд.

Но взгляд девушки не просил, не умолял – решимость и ужас слились в единый яростный пламень! Чьё сердце смогло бы устоять в этой неистовой вспышке и не подчиниться приказу?!

Максуд услышал стон: как последний гудок тонущего корабля, сигнал безысходности и смертной тоски, вырвался он из его собственного горла. Пальцы сжались в кулаки, и острый камень впился в ладонь. Неожиданная боль отдалась во всём теле горячей волной, заставила сильнее колотитьсясердце: не от волнения, не от страха – от животного гнева. И вот, уже не кровь – огонь тёк по жилам, заполняя мышцы, обжигая мозг…