М. Берг. Чашка кофе. (Четыре истории)

Жизнь и смерть в существовании Максуда редко ходили порознь. Помимо опасностей природных, приходилось опасаться похитителей концентрата, грабителей, потерявших человеческий облик бродяг-людоедов… И каждая новая стычкавыбивала из души остатки жалости и сострадания к нападавшим на него – людям – противникам – смертельным врагам… Хорошо это или плохо – по-другому было просто не выжить: что ни говори, а Гора не терпела компромиссов, быстро превращая даже робких сентиментальных неженок в жестоких бойцов или в трупы.

Глухая ночь, два негодяя и тяжело раненная девушка – всего лишь запечатлённый в памяти образ, бледный оттискдавно ушедших событий, способный вызвать даже не чувства, а столь же бледные отголоски эмоций. Однако боль и гнев наполнили этот неживой слепок прошлого своей энергией, и голем ожил: Максуд уже не был наблюдателем – видение завладело им абсолютно, и ситуация здесь и сейчас, которой он принадлежал теперь весь целиком, требовала немедленных решительных действий.

Максуд нащупал пальцем кромку впившегося в ладонь камня – неровную и зазубренную, как видавший виды разделочный нож. Неожиданный резкий звук – старик хлопнул в ладоши – словно оборвал поводок, сдерживавший внутреннего зверя…

Кожа старика была сухой и дряблой на ощупь. Тонкая шея его, зажатая в сгибе локтя Максуда, казалось, вот-вот переломится, но Максуд не собирался ослаблять хватку. Дикарь Малик оказался слишком медлителен: дёрнулся было навстречу, но острое каменное лезвие уже прильнуло к панически запульсировавшей сонной артерии старика. «Назад!» – крикнул Максуд пастуху, и тот замер, блестя немигающими зенками из-под чёрных косм – напряжённый, готовый вновь сорваться с места. Эхо,рождённое хлопком мага, ещё металось между обломков скал.

– Возьми девушку на руки! – приказал пастуху Максуд. – Ты понесёшь её! Иначе…

Ион нажал на осколок сильнее. Из-под зазубрин выступила кровь.

Старика, до сих пор лишь беззвучно трясшегося под рукой Максуда, тут будто прорвало, и он затараторил скороговоркой:

– Парень, ты идиот! Моя жизнь не нужна пастуху, как не нужна тебе моя смерть! Ритуал практически завершён, и Малик просто сбросит тебя в колодец! Отпусти меня! Я остановлю пастуха, и мы сумеем договориться!

Огонь в жилах остывал, и Максуду становилось ощутимо труднее удерживаться в себе прежнем. Происходящее неуклонно теряло яркость, объём и остроту, развоплощаясь обратно в воспоминание. Должно быть, своим звериным чутьём пастух уловил, что Максуд теряет контроль. Оскалив зубы и раздувая ноздри, он прыгнул вперёд.

– Стой! Не подхо… – только и успелвзвизгнуть заложник, как пастух схватил тщедушного мага за лодыжки и, мощным рывком выдернув из рук Максуда, отбросил в сторону, – …ди-и-и!

Старик шмякнулся о камни и затих.

Они остались теперь один на один: здоровенный, как горный дэв, дикарь и далеко не богатырского сложения Максуд, который тем не менее даже не подумал отступить. И, наверное, механизм времени дал сбой, потому что краткий этот миг растянулся, точно протёкшая из пасти голодного шакала слюна, когда тот угадывает в шелесте сухого травостоя суету выскользнувшей из норы землеройки.

Резкие отрывистые фразы на неизвестном Максуду языке послышались из темноты, будто чахоточный зашёлся в долгом надсадном кашле. С их началом Максуд почувствовал головокружение:что-то пыталось вытянуть его из видения-воспоминания, и с каждой отхарканной фразой тянущая сила увеличивалась. Максуд сжал зубы и зарычал, и тело его затряслось, словно вибрация рычания объяла его целиком, с ног до головы. Это помогло: он ощутил, что утихший было огонь вновь наполняет мышцы.

«Чахоточный» унялся, и возле черневшей позади пастуха глыбы поднялась нелепая тощая фигура: старик-маг сопел, утирая с лица кровь, и таращил на Максуда злые глазёнки. Тень старика дрожала и билась о невидимые стены, как заточённый в стеклянной банке рой обезумевших диких пчёл: вырвется – не поздоровится никому…

Девушка, за всё время так и не сдвинувшаяся от подножия валуна ни на полпяди, тоже смотрела на Максуда – печально и спокойно, словно знала наперёд всё, что случится.

Скрипнули мелкие камни под валуном.

– Покончи с ним, Малик, – вторя этому звуку, нетерпеливо прошипел маг.

Максуд не стал дожидаться атаки – бросился на дикаря первым, выиграв себе мгновение для манёвра: проскользнул под взмахом тяжёлой дэвьей лапы и оказался за спиной противника. Теперь всего два прыжка отделяло его от мага. Максуд успел испытать злорадство, увидев страх в глазах дряхлого плута, как вдруг что-то тяжёлое ударило в спину так, что он пробкой вылетел из тела.