М.О.Рфий

 «И кто же из них стал «надежным источником» «Гальюн таймс»? Вопрос, конечно, интересный. Но как найти на него ответ? Прежде всего, попробуем нарисовать психологический портрет каждого.

 Еремеев Иван Петрович — душа коллектива, отец–наставник. Мудрый и добрый. Служака. Гражданскую одежду очень редко надевает. Кто–то в рубашке, а он точно в портупее родился. Добросовестный трудяга. Бескорыстен и честен. Круг знакомых очень узок и, насколько мне известно, среди них вообще нет журналистов. С покойным не знаком. Насколько пессимистичен и медлителен. Неуступчив. Консервативен. Эту спичку можно сразу убрать. Петрович и двурушник?! Невозможно.

 Попов Виктор Львович — генеральский сынок. Все рассчитано: к такому–то году — поступление в академию, в таком–то — защита диссертации, в таком–то — повышение по службе. Круг знакомых очень широк. Там каждой твари по паре. У отца в Москве все схвачено. С курсантских лет - служба в «Арбатском военном округе». Здесь же (сто пудов!) станет генералом. Энергичный, высокая работоспособность, все технические новинки схватывает на лету. Не болтлив. Карьерист. Был знаком с покойным, но какой резон Виктору из–за мелких заработков рисковать служебным ростом? У него (точнее у папы) нет проблем с финансами. А тут из–за копеек рисковать карьерой. Не похоже.

 Степанов Вячеслав Иванович — товарищи в шутку зовут его «Слава Кпсс». Так его окрестили после известного анекдота, в котором горец делится своими впечатлениями о поездке в Москву: «И еще я узнал, что «Слава КПСС» — нэ чэловэк!» Трезвый, он был вполне приличным мужиком: тихий, скромный. Но стоило принять на грудь, и Слава уже «нэ чэловэк». Свинья свиньей. Разведен. Он, как и Виктор, арбатский «сын полка». Отец генерал–полковник, правда, в запасе. Но многие его друзья еще у власти. Через них–то он и спасает сына после очередного залета. А залетать Слава большой мастер. Он уже трижды! терял пропуск в Генеральный штаб. После третьего раза ребята в шутку посоветовали ему пропуск на груди выколоть — так надежней, не потеряешь. Любой другой на его месте был бы переведен куда–нибудь за Урал сразу после первого случая. Подобное нарушение здесь расценивается строже, чем в прежние времена потеря партбилета. Владеет свободно английским языком (если биологический язык не заплетается). Часто бывает здесь, только напротив — в пивном баре. Знаком с покойным. Как–то раз делился с офицерами: «Бергман? Любитель закладывать. Как ни приду в пивбар — он там сидит».

 Эту спичку пока оставим. Пьяным мог хвастануть своей осведомленностью. Хотя вряд ли он в состоянии запомнить с опохмела все цифры. И потом, ему это надо?

 Петренко Александр Николаевич — хозяйственный, оборотистый. Свой интерес не упустит. Взаймы не даст никому ни при каких обстоятельствах. Любит поесть, особенно за чужой счет. Постоянно что–нибудь жует. Слышал, что подрабатывает в шиномонтаже, но так ли это, неизвестно. Хотя он и мастер на все руки (может устранить неисправность в технике любой сложности), но несколько туповат. Такой для роли «источника» не подходит — слишком сложно. Эту спичку можно сломать: шансы пятьдесят на пятьдесят.

 Федоров Сергей Федорович. Когда волнуется, краснеет и слегка заикается, чем становится похожим на студента, отвечающего на экзамене. Потому и прозвали Студентом. Старший «куда пошлют». Чаще всего посылают за водкой. Ворчит, но идет. Надежный помощник, но не лидер. Много читает. Всегда и везде с какой–нибудь книгой. Не пьет. Женат имеет двоих детей. Сам себе на уме. В тихом омуте… Эту спичку тоже сломаем.

 Итак, что в итоге: две сломанные и одна целая. Нет, в итоге — полное дерьмо! Ну не верю я, что кто–то из моих ребят двурушник!»

 Корнеев собрал со стола и швырнул все спички в пепельницу: «Сейчас же вернусь в главк, и напишу рапорт СВ».

 Николай допил сок и направился к выходу. Совершенно случайно заглянул в открытую дверь пивного бара. В зеркале стойки отразились залысины Славы Кпсс… Тот цедил пивко и о чем–то балагурил с барменом. Вот так встреча! Выходит он тоже «пошел другим путем». Корнеев невольно замедлил шаг и прислушался к их разговору, но потом в сердцах махнул рукой, поспешил к выходу: «Ну ты, брат, быстро сжился с ролью Штирлица! Начал уже за подчиненными следить. Позор!»

 Открывая дверь своего кабинета, Корнеев услышал, что все его телефоны звонят одновременно. Не успел сесть в кресло, как в кабинет влетел взволнованный и раскрасневшийся майор Федоров.

 - Сергей Федорович, на вас лица нет. Что случилось? Русские оккупанты захватили Москву? Или Кальтенбруннер таки женился на еврейке?

 - То–товарищ по–полковник, вас генерал–майор Ско–орняжный — срочно. Уже час разыскивает. Даже посыльного по–послал в Культурный центр. На церемонии вас не нашли, — слегка заикаясь выпалил офицер.

 - Спасибо. Сейчас напишу один документ и поднимусь к нему.

 Федоров недоуменно застыл:

 - Он срочно…

 - Я понял. Вы свободны.