Мачо из виртуальных грез

— Боюсь, что у вас тут проблема с мышами. Запах весьма характерный.

— Да, они изгрызли много сидений.

— Есть специалисты, которые могли бы это отреставрировать. Я знаю хороших обойщиков… — Он замолчал. — Простите. Я лучше помолчу. Конечно, вы и сами найдете себе подходящую фирму.

Они вернулись назад в фойе.

— Вы, насколько я помню, знаете, что этот кинотеатр изначально был эдвардианский «Курзал» или центр досуга. Внизу размещался каток, а наверху синематограф.

— Значит, там у вас наверху еще одна проекторская кабинка? — спросил он.

— Я еще не закончила составлять план дома — здесь слишком много всякой рухляди, но думаю, что да — только в тридцатых годах прошлого века его переделали в танцевальный зал, а кинозал оборудовали внизу.

— И танцевальный зал наверху сохранился?

Наверху было кое-что еще, и она надеялась, что, увидев это, он передумает уговаривать ее продать здание.

— Вот лестница, — указала она.

— Тоже роскошная. Одни перила чего стоят. Так и видишь, как по ней спускаются дамы в бальных платьях, провальсировав целую ночь.

То же самое подумала и Николь, впервые увидев эту лестницу! Но Габриэль точно не мог знать об этом, потому что она не делилась с ним своими впечатлениями.

— Она ведет как раз на второй этаж, — сказала она, и они направились вверх по лестнице. — Мама говорит, что у Брайана там была кладовка.

— Ваша мама нормально это приняла? — спросил он.

— Приняла что? — нахмурилась Николь.

— Это место, наверное, связано для нее со многими воспоминаниями. И при данных обстоятельствах…

— С мамой все в порядке. Но спасибо, что поинтересовались.

— Я не из вежливости спросил и без задней мысли, — произнес он негромко. — А просто по‑дружески.

Но Габриэль не был ей другом.

Она молча открыла дверь и вручила ему фонарик.

— Смотрите дальше сами.

Сначала он осветил пол.

— Пол паркетный, в хорошем состоянии, если его привести в порядок, будет выглядеть великолепно. — Он нагнулся, чтобы разглядеть получше. — Посмотрите, как он выложен, Николь! Просто потрясающе!

Но это было еще не самое потрясающее в комнате. Николь никак не могла понять, почему ее дед не придумал ничего лучшего, чем превратить ее в кладовую.

— Посмотрите наверх, — сказала она.

Габриэль направил луч фонарика на потолок, и она услышала, как он резко втянул в себя воздух.

— Это штукатурка или штампованная жесть? — спросил он.

— Мне кажется, штукатурка.

— У вас есть стремянка?

— Увы, нет, — проговорила она сухо.

— Я тогда принесу от нас, чтобы мы могли рассмотреть его поближе, — сказал он.

Мы? Она подняла брови. Это ее кинотеатр, а не его.

— Так вы по‑прежнему хотите сровнять это здание с землей? — спросила она.

— Нет, — признался Габриэль. — Если потолок штампованный, а, по‑моему, очень похоже на то, для Англии это большая редкость, и этого достаточно, чтобы дом занесли в список охраняемых памятников.

— Хотите сказать, что из‑за потолка здание признают архитектурным памятником, если кто‑то отправит в городской совет анонимку и сообщит об этом?

— Если вы намекаете на меня или кого‑то из нашей компании, то нет. Мы так не работаем. Но у меня есть некоторый опыт в этих вещах. Я действительно могу вам помочь. Мы не враги, Николь.

— Мне кажется иначе.

— Мы долго дружили. Нам, наверное, известно друг о друге больше, чем нашим друзьям в реальной жизни.

— В самом деле? Откуда нам знать, что это не было игрой?

— С моей стороны не было, — сказал он. — И я абсолютно уверен, что с вашей тоже. Приглашаю вас сегодня поужинать со мной.

— Какая вам польза от этой встречи?

Габриэль не мог упрекнуть ее за подозрительность.

Он в самом деле собирался приобрести ее кинотеатр, чтобы получить место для автостоянки при новом отеле. Но теперь, хорошо рассмотрев это здание и оценив его потенциальные возможности, он взглянул на ситуацию другими глазами. Может быть, можно найти компромисс?

— Чтобы мы могли серьезно поговорить. — Он вздохнул. — Послушайте, вы же знаете, что моя область — сфера услуг и развлечений. Я восстанавливал старые здания, воскрешал безнадежные развалюхи и делал их современными. Я знаю много всего такого, что вам пригодится, и у меня множество контактов, которые могут быть вам полезны.

— А вам‑то какая от этого выгода? — повторила она резко. От каждого его предложения она моментально напрягалась. А ему так хотелось вернуть их прежние доверительные отношения.

— Почему я должен обязательно иметь выгоду?

— У вас репутация крутого бизнесмена, хотя я допускаю, что вы изредка занимаетесь благотворительностью — это хороший пиар для «Отелей Хантер», но я‑то не нуждаюсь в благотворительности. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Так зачем вам помогать мне даром?

— Затем, — сказал он мягко, — что я живу в этом районе и ваше здание меня интересует, как часть моего окружения. Кроме того, Малышка Джорджи — мой друг, и я хочу помочь ей воплотить в жизнь ее мечты.

— И вы ничего при этом не выгадываете для себя?

— Помните, вы предложили мне попробовать заняться тем, что сможет увлечь по‑настоящему?

— Да.

— Может, я уже на верном пути.