Мачо из виртуальных грез

— И все? Помощь кому‑то, кого вы считаете другом, кажется вам увлекательной задачей?

— Вроде того. Давайте обсудим это как следует сегодня за ужином.

Николь собиралась отказаться, но, к своему изумлению, с ее губ слетели совсем другие слова:

— Только при условии, что каждый заплатит за себя — и еще я верну вам деньги за кофе и брауни.

— Лучше в следующий раз вы меня угостите кофе, — предложил он. — Я ведь сижу тут, рядом.

— Вы внушаете мне, что теперь вы просто соседский парень?

— Мой бизнес на самом деле тесно связан с вашим. И я обладатель V‑хромосомы. Значит, так оно и есть.

Но она покачала головой:

— Это далеко не так просто, мистер Хантер, вам это известно.

Он решил не спорить с ней и сказал только:

— Я закажу столик заранее. Насколько я знаю, мы оба любим итальянскую кухню. Я часов в семь заеду за вами, хорошо?

— Вы, разумеется, уже успели узнать мой адрес, — сказала она с тревожным чувством.

— Посмотрел в избирательных списках. — Габриэль помедлил. — Хорошо бы нам обменяться телефонами на случай, если кто‑то вдруг задержится.

— Пожалуй. — Может быть, она придумает подходящий предлог, чтобы не встречаться с ним, и сообщит ему об этом эсэмэской. Николь достала телефон из кармана. — Назовите ваш номер, я пошлю вам сообщение, и у вас тоже будет мой.

На эту процедуру ушло несколько секунд.

— Спасибо, что показали мне здание, — сказал он. — До встречи.

— Да.

Весь день Николь не могла перестать думать о Габриэле. Правильно ли она поступила, согласившись на этот ужин?

Еще в разгаре был день, когда в дверь постучали, и она услышала голос Габриэля:

— Николь? Вы еще здесь?

Она только хотела спросить, с чего это он явился так рано, но увидела, что он переоделся в джинсы и старую футболку и теперь выглядел гораздо симпатичнее, чем в облике бизнес‑акулы. А главное, он держал в руках стремянку.

— Это зачем? — спросила она.

— Я же обещал, что принесу. Чтобы поближе взглянуть на ваш потолок, — напомнил он.

— Вы что же, уже освободились?

Он улыбнулся:

— Я не обязан отчитываться за каждую минуту своего рабочего времени. И я правда обещал вам стремянку. Поскольку вы сказали, что она не входит в вашу привычную экипировку, а в мою как раз входит, то ее понесу я, а вы фонарик.

— Фонарик больше не нужен — электричество недавно включили.

— Пробки уцелели?

— Пока все в порядке, но проверить проводку все равно придется.

В этот раз он не стал предлагать ей своих электриков, и она отчасти испытала облегчение оттого, что он принял к сведению ее слова, но в то же время ее разочаровало, что он так быстро отступился. Все это было смешно и противоречило одно другому. Она не хотела быть чем‑то обязанной Габриэлю Хантеру. Но ей так не хватало ее друга Кларенса!

— Так мы идем смотреть на потолок? — спросил он.

В прежнем танцевальном зале он установил стремянку у стены.

— Вы собираетесь держать ее для меня? — спросила она.

— А вы знаете, на что именно смотреть?

— Нет, но это мой потолок. — И она хотела взглянуть на него первой!

Он усмехнулся, словно прочитал ее мысли.

— Да, конечно, мэм. Вы полезете первой и посмотрите первой. — И он снял фотоаппарат, висевший у него на шее, и протянул ей. — Если хотите, можете сделать снимки.

Она отметила, что фотоаппарат был весьма дорогой.

— Вы доверяете его мне?

— Да. А что?

Он не был таким подозрительным и мелочным, как она, и Николь стало неловко за себя.

— Спасибо, — сказала она, повесила ремешок фотоаппарата на шею, чтобы высвободить руки, и полезла по стремянке. Но, поднявшись к потолку, Николь так и не смогла определить, штукатурка это или штампованная жесть. Она добросовестно сделала несколько фотографий и спустилась вниз.

Габриэль просмотрел их на экране с задней стороны фотоаппарата.

— Ну как, можете сказать, штукатурка это или что? — спросила она.

Но он покачал головой:

— Вы не против, если я тоже залезу и взгляну?

— Лезьте. А я подержу.

Когда он поднялся наверх, Николь невольно залюбовалась его бедрами, обтянутыми линялыми джинсами. Она подавила неожиданно и так некстати шевельнувшееся желание и крепче схватилась за стремянку.

— Это в самом деле штампованная жесть! — оживленно произнес Габриэль, спустившись вниз. — Она была очень популярна в начале прошлого века в Америке, потому что представляла более дешевую замену штукатурке, к тому же она легче и огнеупорна. Наверное, потому, ее и использовали здесь, чтобы потолок сделать невоспламеняемым. Если краска осталась первоначальная, она, скорее всего, свинцовая, и вам надо быть осторожнее и пригласить опытного специалиста, который сумеет все отреставрировать.

— Вам приходилось сталкиваться с чем‑то подобным?

Он кивнул:

— Года три‑четыре назад мы реконструировали отель, в котором были жестяные потолки и жестяная обшивка стен. Первым делом пришлось, по соображениям безопасности, снять старую краску, чтобы избавиться от свинца, затем нанести защитное покрытие, устранить повреждения, а потом уже заново покрасить. — Он помедлил. — Обычно панели красят в белый цвет, но здесь на звездах сохранились остатки золотой краски.

Николь мечтательно посмотрела на потолок: