Мадам Осень

— Зоя? — удивился Сунгур. — Она сейчас в Канаде. Мы расстались четверть века назад. Странная мысль.

— Ну, тогда обиженная подруга.

Сунгур рассматривал женщину на фотографии.

— Не припоминаю. — Он пожал плечами. — Вряд ли. Вы хотите сказать, что она мстит мне и убивает неизвестных мне людей… как в моих книгах? Это, по-вашему, месть? Я ведь даже не знал об убийствах! Какой смысл?

— Черт ее знает! Так получается. Посуди сам, Кира… — Добродеев развел руками.

— Дай список убийств! — потребовал Сунгур.

— У Лары в комнате ваш роман «Колокольный звон», открыт на странице двадцать девять, где описано убийство ножницами, — сказал Монах.

— Лара знала? — Сунгур был неприятно поражен. — Она мне ничего не сказала.

— Почему она ушла из дома? — спросил Добродеев.

— Не знаю. Она ушла к этому… — Он с трудом сдержался.

— Из-за чего вы с ним подрались?

— Он был в баре с другой женщиной! Он целовал ей руки! — Сунгур упорно не желал называть жениха дочки по имени. — Понимаете, они были не чужие. Они выглядели как любовники.

«А как же Лара?» — хотел спросить Добродеев, но Монах ткнул его локтем.

— Он мне сразу не понравился, — заметил он.

— Подонок! — с ненавистью произнес Сунгур. — Лара… она как ребенок. Доверчива, воспитана на книгах… Она не воспринимает грязи и подлости. Она другая.

— Кирилл, давайте поговорим откровенно, — сказал Монах. — Как друзья. Надеюсь, вы не сомневаетесь, что мы ваши друзья? — Сунгур подумал и кивнул. — В ночь, когда была убита Алена, в доме были только вы трое, так?

— К чему вы клоните?

— Кирилл, мы же договорились. Ничего личного. Вы пишете криминальные романы, вы не можете не знать, что в убийстве жены подозревают в первую очередь мужа… тем более мотив у вас был. Давайте рассуждать логически! — поспешно добавил он, видя, как исказилось лицо Сунгура. — Без эмоций.

— Кирилл, мы не верим! — воскликнул Добродеев. — Тем более после визита этой… дамы. Она разгуливала тут как у себя дома. Она могла заявиться в ту самую ночь… удивительно, что ни ты, ни Лара ничего не слышали.

— Женщина? Из бара? Это не она, я же сказал.

— Не она, так другая, — сказал Монах. — Возможно, их две. Не суть. А суть в том, что этой ночью здесь была женщина. Женщина! И точка. Она лягнула меня в живот, а Лешу укусила.

Добродеев показал укушенный палец.

— Но кто она такая? — вскричал Сунгур. — Какого черта ей надо?

— Она пошла прямиком в спальню вашей жены, — сказал Монах. — Она предположительно знала, куда идти. Если бы мы ее поймали, дело об убийстве было бы закончено… скорее всего. Но мы ее упустили. Может, вы ее ранили? — спросил он с надеждой.

— Я ни в кого не стрелял! Я стрелял, чтобы спугнуть… от неожиданности. Дверь была открыта, пистолет лежит в прихожей в шкафу на верхней полке, в запертой деревянной коробке, я достал и тут вдруг слышу — кто-то спускается с лестницы. Я и выстрелил! В воздух. Пули в стене… Я никого не видел, было темно, а потом слышу — хлопнула входная дверь… она выскочила! Я следом, а она уже за воротами. Тогда я вернулся, думаю, проверю, может, в доме еще кто-нибудь. Никого я не ранил.

— Жаль. Я почти уверен, что вы ее знаете. Женщины из прошлого зачастую коварны, они ничего не прощают и не забывают. Кстати, в ваших книгах не было убийства женщины в собственной спальне при живом муже, который работал в кабинете?

— Не было, я же сказал. Что же нам делать?

— Я бы выпил после пережитого потрясения, — сказал Монах и почесал под бородой. — По капельке, для тонуса… если есть, конечно.

Добродеев ухмыльнулся, вспомнив, как Монах шарил по тумбам письменного стола. Сунгур достал бутылку виски, бросил: «Сейчас принесу стаканы!» и вышел из кабинета.

— Надо снять стресс, — сказал Монах, словно оправдывался. — И убрать заразу. Сильно прокусила?

Добродеев выставил палец, оба принялись его рассматривать.

— Не прокусила, — сказал Добродеев. — Но болит!

— Считай, повезло.

Вернулся Сунгур, поставил стаканы на письменный стол. Разлил виски. Взял свой стакан и сказал:

— Прошу вас, господа!

— За Алену, — сказал Монах. — Ваша жена была незаурядным человеком, Кирилл.

Они выпили.

— Может, перекусить? — спросил Сунгур. — Извините, не подумал.

— Можно, — сказал Монах. — Я вам сейчас яичницу… яйца есть? Фирменную. Нужен еще сыр и желательно зелень, любую.

Спустя полчаса они сидели в кухне и завтракали. За окном уже наметился мутный сероватый рассвет. Часы с кукушкой показывали четверть пятого.

— Скажешь Ларе, что видел жениха в баре? — спросил Добродеев.

— Не знаю. Она не поверит.

— Почему она ушла? — снова спросил Монах.

— Не знаю… — Было видно, что писатель колеблется. — Может, думает, что это я Алену… Все думают. На меня смотрели, как на монстра, я шкурой чувствовал.

— Кого вы видели в ту ночь? — Монах выстрелил наугад.

— В каком смысле? — Сунгур перестал жевать.

— В доме звучит каждая половица, вы сидели за компьютером допоздна, потом постелили себе здесь на диване… — Он поднял руку, предупреждая возможную реакцию Сунгура. — Я моделирую ситуацию… гипотетически. И тут вы услышали… что? Правду, Кирилл!