Мадам в сенате

Ксавьера встала и пошла в переднюю, где мирно болтали две ее помощницы, Сюзи и Кристель. При появлении своей патронессы они вскочили с низенькой кушетки и заулыбались. Сюзи держала в руках переносной экран, а Кристель – портативный кинопроектор. Все три девушки вернулись в конференц-зал. Ксавьера обошла помещение, задергивая шторы. Кристель поставила киноустановку в торце длинного стола, а Сюзи развернула у противоположной стены экран. Директора таращились на девушек, и по выражению их лиц можно было понять: некоторым все же удалось вспомнить, что такое секс…

Ксавьера подошла к кинопроектору и достала первый ролик. Кристель заняла позицию возле выключателя. Ксавьера поставила бобину и подала ей знак. Девушка выключила свет. Включили проектор, и по экрану побежали полосы, засверкали цветные пятна. Она сфокусировала изображение, проверила усилители. Кристель щелкнула выключателем, и в зале снова стало светло.

– Это что, был первый клип? – осведомился мистер Бертон.

– Нет, сэр, пробное изображение. Я проверяла фокус.

– Чей фокус? С какой целью?

– Я наводила аппарат на резкость перед началом показа. Первый клип рекламирует туалетную бумагу. Вы готовы, джентльмены?

Джентльмены все еще трудились над осмыслением терминов «фокус» и «резкость». Потом до них дошел смысл вопроса, и они закивали головами: все, за исключением того, который в данный момент снова пробовал сигару. Ксавьера кивнула Кристель и включила проектор.

В динамиках зашумело. Наконец пошла звуковая дорожка; послышалась веселая музыка, создававшая благоприятный фон для демонстрации преимуществ современного супермаркета. Камера плавно переходила от одной витрины к другой, пока не остановилась на аккуратной пирамиде из рулонов туалетной бумаги, повернутых таким образом, чтобы бросалось в глаза название фирмы: «Буби Софт». Справа на экране возникла Кристель, одетая как Современная Домохозяйка № 1. Она уже сделала несколько покупок и задержалась перед горой туалетной бумаги. Слева, толкая перед собой тележку, появилась Современная Домохозяйка № 2 в исполнении Сюзи. Она улыбнулась Кристель и взяла в руки рулон.

– М-м-м, какая мягкая! – промурлыкала она и обеими руками стиснула рулон. – Эт-то что-то!

На лице у Кристель появилось выражение облегчения и радости, как у мальчишки, выигравшего спор с товарищами на тему кто первым спустит штаны и продемонстрирует голую задницу. Она тоже схватила рулон и крепко сдавила его руками.

– Блеск! Красота!

Музыка становилась все более громкой и чувственной. Обе девушки с упоением, в такт музыке, сжимали и разжимали рулоны; у них участилось дыхание и задергались бедра. Внезапно гора взорвалась, и оттуда выскочил молодой человек. Это был пьянчужка, которого Ксавьера подобрала в парке, умыла и нарядила владельцем супермаркета. Он вцепился одной рукой в грудь Кристель, а другой – Сюзи и, высунув язык, начал вдохновенно тискать их. Музыка становилась все тише, все отдаленнее, пока совсем не смолкла. Девушки сблизили головы и, с преувеличенным ужасом глядя на молодого человека, воскликнули в унисон:

– Мистер Зиппель, не тискайте наши булочки!

По экрану побежали полосы, и Ксавьера выключила проектор. Кристель в тот же миг включила верхний свет. Ксавьера посмотрела на директоров. Те очень прямо, с расширенными зрачками и открытыми ртами, сидели в своих креслах. Фильм явно произвел на них впечатление, и не приходилось сомневаться, какого рода.

Мистер Данбар хватил кулаком по столу:

– Самое то! – И его лицо исказила гримаса боли. Он отнял руку и начал бережно баюкать ее другой рукой. Его ассистенты загалдели, на все лады повторяя его реплику. Мистер Бейли кивал головой на манер китайского болванчика; ассистенты немедленно повторили его действия. Мистер Бертон задумчиво грыз крекер.

– Пожалуй, это действительно поможет распродать «Буби Софт». Правда, сделано несколько вульгарно…

– Да, сэр, – согласилась Ксавьера. – Наверное, мы переборщили, но мне было важно проиллюстрировать основной принцип. Если при виде «Буби Софт» у них будет возникать такое чувство, словно их тискают, они наверняка станут покупать эту продукцию.

– Пожалуй. У вас есть еще один клип?

– Да, сэр. Одноразовые полотенца фирмы «Маунти». Председатель откинулся на спинку кресла. Ксавьера сделала знак своей помощнице и включила проектор. На экране появился интерьер небольшого, уютного кафе. У стойки не спеша потягивала кофе пожилая женщина, согласившаяся за пару долларов сыграть эту роль. Мать Ксавьеры изображала острую на язычок официантку, «золотое сердце».

– Смотри-ка, Рути, – произнесла старуха. – Опять сюда идут эти молодожены. Ну, не милашки ли?

– Поцелуй меня в задницу, – бодро ответила мать Ксавьеры. – Видела бы ты, что они после себя оставляют. Хорошо, что у меня есть «Маунти».

– Что ты говоришь? – изумилась старуха. – Такие симпатичные молодые люди!

С правой стороны появилась Сюзи в обнимку с приятелем.

– Привет, Рути! – жизнерадостно молвил молодой человек. – Знаешь, чему мы научились этой ночью?

– Свинячить! – проворчала мать Ксавьеры.