Мадьярские отравительницы. История деревни женщин-убийц

Пожилая пара, держась друг за друга, медленно вернулась в дом в кромешной ночной тьме. Ни один из них не удосужился взять лампу, прежде чем выйти на улицу. На улице было совершенно темно, на двор не падал даже лунный свет, и они передвигались короткими, неуверенными шагами. Когда они подошли к крыльцу, Анталь опустился на ступеньку, чтобы передохнуть. Его жена осталась стоять, покачиваясь взад-вперед и скрестив руки на груди. Она старалась взять себя в руки. Боже мой, неужели Эстер действительно сделала это? Неужели она на это решилась? Жена Барталя лихорадочно перебирала в своей памяти события последних недель, пытаясь собрать воедино картину из мозаичных кусочков.

Мой муж слишком много пьет.

Я уже сыта по горло пьянством Анталя.

Я так устала от того, что мой муж постоянно пьет.

Говорила ли она еще что-нибудь?

Эстер Сабо и жена Барталя вместе ходили в кружок кройки и шитья, и жена Барталя чувствовал себя там очень комфортно после того, как Анталь вышел на пенсию. Это было место, где она могла излить душу и по поводу того безумного количества бутылок, которые ее муж опустошал каждую неделю, и по поводу того, что это количество постоянно росло, и по поводу того, что она теперь всякий раз боялась его возвращения домой, зная, что он появится совершенно пьяным.

Она была не единственной женой, которая жаловалась на своего мужа. В кружке кройки и шитья было немало других жен, державших обиды на своих мужей. Однако около двух недель назад Эстер обратилась со своим предложением именно к ней. Жена Барталя не знала, почему та выбрала ее. Да, это правда, что она постоянно жаловалась на пристрастие Анталя к выпивке с тех пор, как стала ходить в кружок, правда и то, что в последнее время она начала выплескивать свои обиды в его адрес более раздраженно. Наступление весны и одержимость Анталя новыми сортами спиртного, появлявшимися в винных лавках, чему он искренне радовался, всегда нервировали жену Барталя.

В какой-то момент Эстер сделала свое предложение. Жена Барталя не была уверена, была ли эта шутка и делала ли Эстер такое же странное предложение другим женщинам, жаловавшимся на своих мужей. Она была настолько выбита из колеи услышанным, что пропустила последние несколько занятий кружка.

Жена Барталя вздрогнула в темноте и обхватила себя за плечи. Перед тем как заговорить, она некоторое время собиралась с духом:

– Я пожаловалась Эстер на то, что ты пьешь. И она спросила меня, почему я все еще вожусь с тобой…

Ее голос дрожал, она чувствовала себя так, словно все ее несчастья и беды сейчас переплелись в тугой узел, который не распутать.

– …Она сказала мне, что у нее есть кое-что, что могло бы решить мою проблему…

В начале своего супружества Анталь и его жена часто разговаривали друг с другом в темноте, когда лампа была уже погашена, а они чувствовали, что им хотелось еще пообщаться. Теперь Анталь, невольно вспоминая те времена, изо всех сил старался разглядеть фигуру своей жены, чтобы убедиться в том, что те слова, которые произносились, принадлежали именно ей.

– …Так вот, она сказала, что мне следует отравить тебя, тогда я смогу решить свою проблему.

* * *

Жена Барталя запрягла повозку и зажгла лампы по ее бортам, после чего вывела лошадь со двора. Анталь, забравшись внутрь, устроился в углу повозки. Он свесил голову за борт и, пока его жена нахлестывала лошадь, извергал из себя струйки рвоты. Они мчались к доктору Цегеди-младшему в Цибахазе.

Доктору потребовалось всего несколько секунд, чтобы, услышав неистовый стук в дверь и открыв ее, поспешить в свой кабинет и приготовить все необходимое. Вымыв руки из кувшина с водой, который он постоянно держал на столе, доктор велел жене Барталя усадить Анталя на складной стул в центре смотровой комнаты, после чего он поспешно закрепил на шее своего пациента резиновый фартук.

Подойдя затем к шкафу и наклонившись к нижней полке, доктор Цегеди-младший достал причудливый деревянный футляр, в котором хранился зонд для экстренного промывания желудка, и положил его на стол. Отодвинув задвижку футляра, он открыл его. Доктор редко пользовался этим инструментом, и петли пока еще были жесткими. Внутренняя часть футляра была обшита ярким золотистым бархатом.

Доктор аккуратно извлек наружу компоненты желудочного зонда, после чего присоединил длинный шланг к нижнему отводу зонда, а второй, более короткий шланг, к боковому отводу. Затем он смочил конец длинного шланга, который предстояло ввести через горло Анталя, чистой водой, которую он попросил принести жену Барталя. Это должно было помочь продвинуть шланг вглубь горла. Завершая приготовления, доктор вложил Анталю в рот роторасширитель – деревянную пластинку для прикуса – и вставил в него шланг. Он попросил Анталя сглотнуть, ввел ему в горло шланг и велел своему пациенту продолжать делать глотательные движения. Доктор вводил шланг все глубже и глубже, пока тот, наконец, не достиг желудка.