Мадьярские отравительницы. История деревни женщин-убийц

«Удивительно, но все тело настолько хорошо мумифицировалось, что осталось целым, заметно усохнув при этом. Поверхность трупа, в первую очередь лицо, голова и верхняя часть грудной клетки, покрыта толстым слоем желтовато-золотисто-коричневого белого грибка. С левой стороны веко осталось совершенно нетронутым. Волосы довольно густые, длинные, приобрели легкий желто-серый оттенок. Мышцы и шея сохранились настолько идеально, что их цвет остался коричневато-серым. Голова, усохнув, заметно потеряла в весе, который составляет всего один килограмм. Кожа черепа напоминает кожзаменитель, при этом сохранились все ее слои. Височные мышцы высохли и имеют блеклый коричневатый цвет… Мозг смещен в заднюю часть черепа и покрыт короткокрылыми коричневыми трупными жуками длиной 8–9 мм и шириной 1 мм. Они издают кислый и неприятный запах… Кожа груди и живота имеет цвет, похожий на цвет кожуры на беконе. Под кожей – жировой слой желтого цвета, который источает затхлый запах… Сердце среднего размера, его форма и расположение хорошо узнаваемы. Оно имеет светло-красновато-коричневый цвет. Сердечные камеры находятся на месте… Мы изъяли 100 граммов сердца и поместили их в стакан № III».

Врачи обнаружили останки Михая Кардоша в аналогичном состоянии сохранности. Образцы с обоих трупов были отправлены в химический институт.

В хижину кладбищенского сторожа было встроено длинное, узкое окно с тонкими стеклами, через которое задувал ветер. В свое время его клевали и царапали разные птицы и звери. Теперь вокруг него собралась группа крестьян, которые внимательно наблюдали за тем, что делал доктор Каница. Они не отрывали от него глаз. Кронберг был уверен, что они приехали из соседних деревень специально ради этого. Войдя на кладбище, он увидел несколько фургонов с номерами из городка Абони и других мест, расположенных достаточно далеко от Надьрева. Для того чтобы поддержать их интерес к своим манипуляциям, доктор Каниц всякий раз подносил останки умерших поближе к окну, где освещение было лучше, и держал их там на несколько мгновений дольше, чем требовалось ему, чтобы как следует рассмотреть их.

Неожиданно Кронберг услышал рядом с собой легкий шорох, похожий на движение то ли змеи, то ли кролика или белки. Он посмотрел себе под ноги. Земля была песчаной, вся в мелких камешках. Многие могильные плиты были деревянными, но некоторые были сделаны из камня, как та, рядом с которой он сейчас стоял. Прокурор наклонился, чтобы присмотреться, и увидел женщину, одетую во все черное, которая скрючилась у каменного надгробия. Ухватившись за него обеими руками, она осторожно выглядывала из-за каменной плиты, пытаясь разглядеть, чем занимался доктор Орсош.

Вслед за этим прокурор услышал позади себя новые звуки и обернулся, чтобы понять, что там происходит. Солнце, бившее в глаза, было слишком ярким, чтобы во всех деталях разглядеть облака на небе, но белые ленты на деревянных шестах и гуси, ковылявшие по грязи, были хорошо различимы. И ленты, и гуси показались Кронбергу клочками, оторвавшимися от облаков и упавшими с неба.

Деревенские девочки, которые пасли гусей, поднялись к кладбищу из заводи, которая оказалась затопленной после недавнего дождя, чтобы накормить своих подопечных. Они шли по извилистой тропинке между могилами, высоко неся свои деревянные шесты с развевающимися белыми лентами, а гуси послушно следовали за ними, время от времени останавливаясь, чтобы полакомиться травой.

Глава семьи Цер

Пятница, 9 августа 1929 года

Упав, Лайош лежал на земле лицом вниз в то время, как вокруг него клевали куры.

Поняв, что ему в рот набилась грязь, он перевернулся на спину, но обнаружил, что из этого положения ему будет слишком трудно вставать, и снова перевернулся на живот. Он настойчиво стремился найти что-нибудь, за что ему можно было бы ухватиться, и при этом не совсем понимал, где же он находится. На своем собственном дворе? Или где-нибудь еще?

С усилием приподнявшись, Лайош встал на колени и локти и ухватился за ближайший куст. После этого он сразу же вспомнил, что перед его корчмой рос ряд кустов, и это помогло ему сориентироваться в пространстве. Лайош перебирал куст обеими руками, словно взбираясь по лестнице, пока не выпрямился, после чего он отпустил его. Голова у него кружилась от выпитого, отчего он, сразу же встав, чуть не свалился обратно в кусты. Он отступил назад, бешено вращая руками в поисках равновесия. Восстановив его, он, наконец, смог вспомнить, куда он направлялся и почему находился в таком злобном состоянии.