Мадьярские отравительницы. История деревни женщин-убийц

Кронберг повернулся, чтобы направиться обратно вверх по склону. Лодка с обвиняемыми и жандармами уже скрылась из виду, и он смутно осознавал, что следом за ним по берегу начали подниматься матросы, сошедшие с буксира. Он слышал их разговор, но, как и в случае с могильщиками на кладбище, их диалект был для него совершенно непонятен. Прокурор ускорил шаг, поскольку в деревенской ратуше его ждало множество дел, включая последние новости от графа Мольнара. Секретарь сельсовета и доктор Цегеди-младший не так давно завершили повторный просмотр журнала регистрации смертей и обнаружили еще несколько подозрительных фактов, которые они хотели обсудить с ним. Постоянно поступала также информация о ходе расследований в других деревнях. В Цибахазе, Тисафельдваре и других населенных пунктах было произведено много эксгумаций, по результатам которых в Цибахазе уже арестовали четверых подозреваемых. Кронберг отправил губернатору Алмаши официальное письмо с просьбой дать разрешение изучить отчеты судмедэкспертов в каждом населенном пункте региона за последние двадцать лет.

За спиной прокурора разговор двух матросов изменил свою интонацию. Их голоса внезапно стали одновременно зовущими и угрожающими. Кронберг обернулся как раз в тот момент, когда двое мужчин приблизились к собаке. Они были похожи на боксеров, осторожно нарезавших круги вокруг нее.

Собака лежала на боку, а щенки сосали ее молоко. Она приподняла морду и зарычала на матросов.

Держитесь подальше!

Матросы, тем не менее, продолжали придвигаться к собаке все ближе и ближе. Она снова зарычала, на этот раз обнажив зубы. Обрадованные ее реакцией, матросы рассмеялись. Один начал лаять и выть, другой же опустился на корточки и обнажил в ответ свои сломанные и полусгнившие зубы.

В ответ на это собака приподнялась, свирепо рыча на своих обидчиков. Матрос, сидевший на корточках, поспешно вскочил на ноги и слегка попятился. По нему, однако, было видно, что он не из тех, кто готов уступить какой-то собаке. После секундной паузы он сделал большой шаг вперед и пнул животное по ребрам.

Собака вскочила на ноги. Ее щенки бросились врассыпную в поисках укрытия, однако один из них, самый невезучий, оказался прямо перед вторым матросом. Тот, заметив малыша, бросился вперед и тоже пнул его. Звук от этого удара разнесся по всему берегу. Казалось, из легких щенка от пинка грубого матросского ботинка вышел весь воздух. Нежное тельце малыша пролетело по высокой дуге над берегом, а затем Кронберг услышал всплеск, когда щенок шлепнулся в воду и стал после этого быстро погружаться в речные глубины. Матросы на берегу буквально взвыли от смеха.

Сука бросилась к реке. Кронберг еще никогда не видел, чтобы животные неслись с такой скоростью. Казалось, что собака бежала быстрее, чем это было физически возможно. Достигнув реки, она нырнула в нее и исчезла в толще воды.

Кронберг бросился за ней, на бегу срывая со своих плеч пиджак. Его ноги путались в высокой траве. Земля была неровной, и прокурору приходилось огибать на своем пути всевозможные ямы и камни. Его ноги казались ему самому толстыми, неповоротливыми, неуклюжими, не способными на быстрый бег. Добравшись до реки, он резко остановился и, затаив дыхание, увидел, что морда собаки появилась на зеркальной поверхности воды. Кронберг отступил назад, когда сука мотнула головой из стороны в сторону, отчего с ее густой шерсти каскадом посыпались брызги воды, и после этого он смог увидеть щенка, извивавшегося у нее в пасти. Прокурор проследил за тем, как собака доплыла вместе с ним до берега, поднялась по склону небольшого холма, осторожно положила своего малыша на траву и принялась вылизывать его дрожащее тельце.

Кронберг опустился на песок и положил пиджак себе на колени. Он все никак не мог отдышаться, а его сердце бешено колотилось после быстрого бега. Прокурор опустил голову на колени. Он не мог найти ответа на мучивший его вопрос.

Как могла мать убить своего сына?

Реакция общественности и прокурорские схемы

Суббота, 24 августа 1929 года

Расследование по «делу Надьрева» всколыхнуло всю Венгрию. Во всей стране, пожалуй, вряд ли можно было найти кафе, или церковь, или городскую площадь, или читальный зал, где не обсуждали бы отравительниц и не высказывали бы различных домыслов на их тему. Газеты выходили со скандальными заголовками. Например, на первой полосе «Кунсентмартон джорнэл» красовался такой заголовок: «Добро пожаловать в Надьрев, деревню смерти». Мальчишки из числа уличных продавцов набивали газетами с последними новостями по две наплечные сумки – и распродавали свой товар стремительно.