Мадьярские отравительницы. История деревни женщин-убийц

Сейчас она стояла перед уборной, обеими руками вцепившись в ночной горшок. Запах дождевой воды помогал заглушить вонь, поднимавшуюся от кровавых экскрементов и рвоты, плескавшихся на дне горшка. Кристина перевернула его, и водянистая смесь выплеснулась наружу. Слизь, окрашенная в розовый цвет крови, постепенно впиталась в размокшую землю вместе с остальной мокротой.

Дверь уборной с шумом захлопнулась за Кристиной, когда она повернулась, чтобы вернуться в дом. Подошвы ее ботинок утопали в мягкой земле, мокрая грязь прилипала к потертой коже, когда она поспешила обратно через двор. Все ночные звуки: лай дворняг, кукареканье петухов, вой камышовых волков, тявканье лис, ожесточенные драки диких кошек – скрадывались проливным дождем. Был слышен лишь шум неудержимого ливня.

На его фоне казалось, что Земля неслась по пути космической пыли, поднятой неизвестной кометой. Это ощущение могло бы послужить предостережением для жителей Надьрева, помочь им осознать, что происходит в деревне, и предупредить их о предстоявших им серьезных испытаниях.

Утром муж Кристины Чабай скончался.

Восемь плачущих сирот

Когда я была маленькой любопытной девочкой, я задала вопрос о смерти моего прадедушки, и мои родители сказали мне, что, когда он умер, никто не проводил расследования. Его не проводилось, потому что все знали, что моя мать не могла сделать ничего плохого.

Лидия Куковеч, внучатая племянница тетушки Жужи

С тех пор как умер старый Амбруш, тетушка Жужи и Лидия практически каждый летний вечер чистили кукурузу во дворе у Лидии. Какое-то время они продолжали навещать старую Амбруш, но после смерти своего мужа та стала вести замкнутый образ жизни, и к моменту ее смерти в конце следующего года сестры, изменив свои традиции, отказались от этих визитов.

Дом Лидии был похож на дом тетушки Жужи, в нем хранились небольшие, но ценные для хозяйки коллекции: фарфоровые чашечки для кофе, серебряные чайные ложки, декоративные тарелки. Эти вещи она либо унаследовала от своей свекрови, либо приобрела у торговца антиквариатом, либо купила в качестве сувениров в Будапеште. Дом Лидии содержался в идеальном порядке. Она протирала столешницы и шкафы при первом же намеке на пыль или грязь. Если какой-нибудь предмет оказывался не на своем месте, Лидия спешила вернуть его обратно. Вместе с тем в доме у нее стоял стойкий запах свежего суглинка, который каждый вечер приносил ее муж Валентин. Ему было далеко за шестьдесят, но он по-прежнему каждый день работал в поле вместе со своими сыновьями.

Хотя Лидия уже много лет не вспоминала об этом, под одним из камней кладки аккуратного побеленного дома была спрятана стеклянная бутылка. Валентин положил ее туда во время строительства дома. В бутылке был лист бумаги с указанием даты постройки дома, для кого он был построен, цен на различные товары в то время, такие, как сахар или табак, и кратким перечнем важных событий, произошедших в 1880 году, когда Лидия и Валентин Себестьен, гадзо, поженились. Эта капсула времени являлась своего рода дактилоскопическим отпечатком их семьи, хранившимся под землей.

Крыльцо Лидии было таким же прибранным, как и весь ее остальной дом. Она подметала его по нескольку раз в день, старательно убирая мелкую грязь, которая надувалась на крыльцо в виде пыли. Возле входной двери стояла длинная низкая скамья, над которой свисали перец и лук, закрученные в ленту.

Рядом со скамьей стояла большая плетеная корзина с кукурузой. Соседнюю корзину заполняли очищенными початками, другую – тонкими, как бумага, листовыми обертками от этих початков, которые использовали в уборной. Среди плетеных корзин находился тяжелый кувшин с красным вином.

Тетушка Жужи сидела на скамье, на коленях у нее лежала небольшая кучка кукурузных початков. Воздух был пропитан дымом ее трубки. Зажав кувшин под мышкой, словно маленькую бочку, она наклонила его и проследила, как широкая струя вина полилась в стакан, который она поставила на скамью и крепко держала его там другой рукой. Заполнив стакан, она поставила кувшин на пол и подтолкнула его к сестре. Затем она вынула трубку изо рта и сделала большой глоток.

Время от времени бывшая акушерка бросала пристальные взгляды на двор своей сестры. Сад у той был почти таким же красивым, как и ее собственный, с колодцем посередине двора. В саду росло множество цветов. Двое сыновей Лидии, когда они были помладше, обычно срывали эти цветы и вплетали их в ленты своих шляп, отправляясь на свидания. Сыновья тетушки Жужи поступали точно так же с цветами в ее саду. Дикий виноград оплел весь забор, словно занавес, и затенял двор. Когда открывали калитку, то можно было увидеть дом Розы Калош.