Мафия

Отец Пьерино (пытаясь припомнить). Ну, предположим, возник спор по поводу незаконного переноса изгороди, разделяющей два участка земли. Разбирательство в суде заняло бы годы. А благодаря ему это решается в течение нескольких часов.

Нести. Но по каким критериям? На каком основании? На каких законах он основывает свои решения?

Отец Пьерино. На здравом смысле.

Нести. Но ведь мы знаем, что любой человек часто ошибается. А человек, обладающий властью — просто потому, что обладает властью и окружил себя стаей услужливых льстецов — ошибается и коррумпирован безо всяких сомнений!

Отец Пьерино. Для этого практически мыслящего народа важно только то, что он решает любые проблемы. Они хотят немедленного разрешения всех их проблем. Этот пример с земельным спором — он решил его молниеносно. И дискуссия закончилась.

Нести. А жертва? Тот, кто проиграл?

Отец Пьерино. Человек всегда делает то, что в его интересах. В данном случает он принимает это решение и замолкает.

Нести. Вовсе не потому, что это в их интересах, Отец. А потому, что они боятся.

Отец Пьерино. Да, и потому тоже, что боятся.

Нести. Кого? Разве они не под защитой закона? Где же карабинеры?

Отец Пьерино. Местные киллеры расторопней карабинеров. К тому же они везде. Такая всепроникающая юстиция.

Нести. Ходят слухи, что Малакарне и Кармело — это киллеры Дона Розарио. Вы, должно быть, тоже это слышали. Как вам кажется, это похоже на правду?

Отец Пьерино. Да, они наняты Доном Розарио. Они у него служат.

Нести. И, как следствие, всегда выполняют все его приказы. Всегда действуют по его поручению. Не так ли?

Отец Пьерино. Возможно.

Нести. Предположим, что они на кого–то напали. Можно ли это считать исполнением некоего приговора, вынесенного Доном Розарио?

Отец Пьерино (неохотно). Не исключено.

Нести. Тогда сделаем вывод. Если — я подчеркиваю — если я бы доказал, что Кармело и Малакарне были среди тех, кто забил камнями Франческо, вы бы согласились, что это было исполнением «приговора», вынесенного Доном Розарио?

Отец Пьерино (встает из–за стола и готовится уходить). Мой сын, вы слишком упрямы. Простите, что я так говорю, но я уже вам объяснил — и это было самое первое, что я вам объяснил — Дон Розарио отношения к этому убийству не имеет. Раз это говорю вам я, то это правда. Вы должны мне верить. Настоящий христианин не лжет…

Нести (перебивает). А кто в данном случае настоящий христианин?

Отец Пьерино (жестко). Я имею в виду себя. Надеюсь, я истинный христианин.

Нести (с сожалением). Простите.

Отец Пьерино. Дон Розарио не имеет отношения к этому убийству. И раз я так сказал, вы должны мне верить.

Нести (пытается получить подтверждение)….Я должен вам верить потому, что каждую субботу вы выслушиваете его исповедь, и поэтому знаете, что он не…

Отец Пьерино (перебивает). Мой сын, вы хотите от меня слишком многого. Не будьте столь любопытны. Что я знаю и откуда — это мое дело. Запомните простую вещь, о которой я уже сказал. Дон Розарио не имеет отношения к этому убийству. Он в этом преступлении не замешан. Он не отдавал приказа убивать.

Нести (с иронией). Возможно, он вам в этом не исповедовался. Возможно, он не включил это в список своих грехов просто потому, что рассматривает это, как нормальное отправление «правосудия».

Отец Пьерино (затыкает уши и направляется к выходу). Не богохульствуй, мой сын, не богохульствуй! И послушай старого человека, у которого за плечами столько лет, и который много повидал, слишком много. Ты встал на неверный путь, совершенно неверный… (Выходит.)

Короткое затемнение, вновь звучит шарманка. На авансцене — Малакарне, который демонстрирует «анонимное письмо».

Малакарне (говорит в зрительный зал, в то время, как Пеппуццо вертит ручку шарманки). Все в этом мире меняется… Мой отец, добрая душа (крестится), который принял почетную смерть на службе у Дона Розарио, не носил никому напечатанных на машинке и записанных на магнитофон писем… Цивилизация… Эта добрая душа… (Крестится.) Он угрожал своими собственными словами, с глазу на глаз… Предупреждал лично… А сегодня… Это письмо… Амон… анонимное… «Тот, кто умеет читать, может выжить, а кто не умеет — погибает…» (Пеппуццо, который немедленно прекращает играть.) Эй, ты!