Мафия СС

— Мне рассказывали о многих других баронах и баронессах, которые цинично предлагают свои сокровища, вернее, то, что награблено СС. Только если вы сами являетесь владельцем похищенных предметов и имеете возможность это доказать — другого законного средства заставить их отдать награбленное не существует.

Встреча в Монте-Карло, которая поначалу позабавила меня, в конце концов не прошла бесследно. Никакой тридцатилетний срок давности не запретит мне оживить время, когда я впервые повстречался с этим австрийским аристократом, бароном фон К.

Ноябрь 1945 года, Фельдкирх. Как хорошо я его помню!

Мое положение бывшего сотрудника американской разведки и хорошее знание немцев позволили мне досконально изучить некоторые запутанные дела, и в частности грабежи, совершенные нацистами, равно как и американскими военнослужащими, наложившими лапу на огромные припрятанные фашистами сокровища: золотые слитки, сосуды, наполненные алмазами, шедевры живописи и т. д. Стоимость похищенных ценностей и трофеев, разделенных между бежавшими высокими чинами рейха и некоторыми офицерами оккупационных войск выражается в миллионах долларов. Эта афера стоила жизни полковнику Z., пустившему пулю в лоб. Некоторые американцы предстали перед судом. Однако многие сокровища так и не были найдены.

Я отправился в Фельдкирх в конце 1945 года, чтобы, отдохнув, заняться расследованием. У меня были сведения, что на восточном берегу озера Бодензе я найду тех, кто достаточно информирован о международной торговле исчезнувшими произведениями искусства.

Вспоминается одна грязная история, случившаяся весной 1945 года. Тогда мне помогла форма военного корреспондента. Дело происходило в немецкой деревушке Меркерс, расположенной около города Бад-Зальцунген. Снег толстым слоем покрывал землю между Рейном и лесами Тюрингии. В одну особенно холодную ночь состав из двадцати четырех вагонов остановился на маленькой станции Дорндорфа, рядом с Бад-Зальцунгеном. Из поезда высадился отряд эсэсовцев, гремя сапогами по промерзшей земле. Их приветствовали другие эсэсовцы, державшие на поводках огромных волкодавов. Из-за бомбежек поезд двигался только в полной темноте. Его груз был государственной тайной.

В двадцати четырех вагонах были только ящики. Лишь один оберштурмбаннфюрер СС, отдававший команды хриплым голосом с сильным баварским акцентом, знал, что́ находится внутри ящиков: иностранная валюта, акции крупных заграничных фирм на предъявителя, жемчужные ожерелья, изумруды, бриллианты, золотые и платиновые кольца в несметных количествах, золотые монеты разных стран и эпох, венецианские дукаты, самые разные раритеты.

Свидетель этой операции, немецкий железнодорожник, позднее рассказывал изумленным американцам:

— Как только локомотив поставили на запасный путь, двое в черных кожаных пальто проверили сохранности пломб на раздвижных дверях. Ящики начали сгружать на грузовики, оцепленные эсэсовцами с автоматами. Один ящик, выскользнув из окоченевших рук грузчиков, упал и разбился. Я увидел блестевшие в полутьме распятия, дароносицу и другую церковную утварь. Очень медленно из-за гололедицы колонна грузовиков исчезла в ночи, двигаясь по направлению к шахте Кайзерода.

В нескольких сотнях метров под землей в двух параллельных, недавно зацементированных галереях ящики были уложены в штабеля. Почему Гиммлер и его подручные выбрали этот лес для укрытия сокровищ? Объяснение вытекает из предписаний плана «Ольга»: он предусматривал строительство бункера именно в Тюрингии, в Ордорфе, где, защищенный тоннами бетона, Гитлер должен был пережить последние часы поражения в ожидании того времени, когда произойдет «переориентация» союзников, то есть разрыв между Рузвельтом и Сталиным. Спрятанные на расстоянии не более 40 километров от бункера сокровища были предназначены для того, чтобы выторговать снисходительность западных союзников. Узники концлагеря в Бухенвальде, которые укрепляли подземные коридоры Кайзерода, превратили их в гигантские сейфы. По приказу обергруппенфюрера СС Освальда Поля из экономического отдела РСХА около сотни узников в полосатых робах было казнено сразу же после того, как немецкий офицер заколотил последнюю доску ложной двери на поверхности.

Единственный уцелевший из заключенных свидетельствовал:

— Группами по двадцать человек, набитых в клеть, мы спускались на глубину 200 метров, чтобы работать там при слабом мерцании электрической лампочки. Мы не знали, когда был день или ночь.

Этот узник по имени Йозеф Яну вспомнил также название фирмы, использовавшей каторжный труд заключенных: «Людвиг Реннтье и Генрих Кальб».