Маг четвёртого ранга (СИ)

— Эх… да что я буду с тобой делать?! Я прячу тебя здесь от соглядатаев городских чиновников и дворян, эти тухлые личности сейчас прочищают город в поисках любого, кто хотя бы от части был близок с магистром Ренуилом… — гном вдруг угрюмо покачал головой, — местные бордели потеряли с десяток шикарных девочек… чтоб мор сожрал этих ублюдочных хренососов! Они не хотят, чтобы ситуация с Ренуилом повторилась, боятся нового бунта, пытаются приструнить и дать понять каждому в городе, чем кончится новая попытка захвата их дерьмового трона…

— Причём здесь я? — на лице Тодда читалось явное непонимание. Гном смотрел на него как на умалишённого.

— Он учил тебя самолично последние месяцы. Вас видели вместе почитай пол города, и сейчас тебя ищут, и будут искать ещё долго, а если найдут, то утащат в казематы, и никто никогда больше тебя не увидит, так же, как и девочек из борделя, потому что там они сделают с тобой такое… что в конце смерть покажется для тебя благодатью и великим милосердием, понимаешь?

Тодд ничего не сказал, но кивнул.

Последней вещью, которую достал гном из корзины, помимо еды, что лежала на дне, была книга. Очередная тонкая книга с кожаным переплётом.

— Эта книга про руны… наверное эта последняя, что есть в школьной библиотеке… это в общем-то весьма скучный метод колдовства, те же гримуары в разы быстрее будут, а с посохом в разы сильнее получится. Руны в этом плане уступают всем: их долго наносить, нужен материал, который всегда будет рядом с тобой, в непосредственном контакте, к тому же руны сами по себе весьма упрощены, одна руна — одно простенькое заклинание, ничего сложного и масштабного с ними просто не наколдовать, а взаимодействовать с ними не легко, большинство магов с трудом вливает в них ману, и при этом терпят огромные потери, что просто растворяются в воздухе. Приходится их компенсировать огромным резервом мага, который в состоянии смириться с потерями… но для тебя руны – это единственный способ, поэтому учись, практикуйся. И может спустя несколько лет, на балу в честь окончания школы, тебя возьмут в подмастерья… будешь клепать простенькие артефакты и жить вполне сносно, а вот до этого момента тебе придётся сидеть здесь, понимаешь?

— Нет, я хочу оказаться вне каменных стен… я устал от пыли и темноты.

Не ожидавший возражений гном в оба глаза вылупился на Тодда.

— Ты хочешь сбежать?! Ты хоть понимаешь, что с тобой будет после этого, идиот?! Печать на твоём сердце уловит в этом предательство короны, ведь ты обещал стать магом, и в итоге предашь слова собственной клятвы… как только ты осознаешь это, то твои эмоции уловит печать, и она разорвёт тебе сердце! Буквально, вместе с грудиной и рёбрами! Ты понимаешь это, малолетний кретин?!

Тодд молча пялится в пол. Идёт время. Факел гнома медленно прогорает, в подземелье становится всё темнее. Гном поднял факел повыше, и ещё раз окинул взглядом Тодда.

— Я вернусь. Не знаю когда это будет в следующий раз. За мной тоже следят. Поэтому я стараюсь спускаться сюда спонтанно, как только выдаётся удачный момент. Могу прийти через дня четыре, а могу через пол месяца. Экономь еду, в следующий раз принесу немного овощей, а то подохнешь не дай бог от рези в животе… знаю я эту хилую молодёжь!

Гном ушёл. На этот раз он не принёс свечей. И Тодд остался в темноте. К корзине с едой подкрадывались маленькие красные глазки.

Спустя три долгих месяца.

Тодд сидит посреди ярко освещённой комнаты. На полу раскиданы десятки глиняных табличек, на каждой из которых пульсирует рунная пара, источая свет. От одной таблички света получается не очень много, но вот от десятка… в затхлую подвальную комнату словно заглянуло солнце. Крыс вокруг не было, они боятся света и Тодду приходится шляться по другим частям подвала в поисках крысиного мяса, когда гном долго не приходит.

Мальчик сильно оброс, волосы его спускаются теперь до плеч спутанными лохмами, и нещадно лезут в глаза. Он сильно похудел. С его бледной, почти прозрачной кожей он теперь походит на свеженького мертвеца.

Он сидит посреди комнаты в позе монаха, сведя ноги вместе и сжав руки в жесте покаяния, с закрытыми глазами.

Спустя год.

Тодд переселился в другую часть подвала. Сейчас он стоит в одном из многочисленных закутков. Из его пальца исходит небольшой язычок пламени, что горит с бешенным напором яркого зелёного огня. В другой руке Тодд держит старинную книгу, и прищуренными глазами вчитывается в текст. Затем переводит взгляд на стену, тянется к ней горящий палец и, оплавляя камень, выводит очертания руны.

Тодд улыбается, наконец-то что-то начинает у него получаться.

Спустя два года.