Маг и нимфа, или неправильное фэнтези

— Конкретней, пожалуйста, — проскрипел распорядитель. — Они собираются атаковать весь периметр сразу?

— Их цель... Вкруг всего города, — подтвердила нимфа. — Они... Пойдут наверх, чтобы отсюда... Начать кровавую баню. Гостей... Будет немного, но они... Будут брать не числом. Они... хотят показать, что и там, где на вашей стороне ряды копий, сила тоже не с вами.

Распорядитель ударил в ладоши:

— Все слышали? Основное внимание на охрану периметра! Капитан, проследите за тем, чтобы ваши люди были готовы — возможно, понадобится подкрепление. Полковник, мне нужно, чтобы вы удерживали ворота в случае, если друиды пойдут на штурм. Маги, за вами помощь страже и наблюдение. О появлении неприятеля немедленно сообщайте мне лично. Хор! За вами барьер на высоте трёхсот футов над лесом, и будьте готовы развернуть купол, если понадобится. Да, и поставьте кого-нибудь на балкон рядом с медиумом — если снова начнётся заварушка на площади, оттуда будет удобно вести огонь. Исполнять, живо!

Хористы затянули новую песню, медленную и протяжную. Пока в ней участвовали всего два-три голоса — остальные ждали, готовые вступить в партию в любую минуту. Маги и стражники вглядывались в пропасть. Несколько минут прошли в напряжённом ожидании. Наконец, друидка снова подала голос:

— Они... Посылают вперёд себя переговорщиков... Одного. Очень опасно. Он будет... Говорить от имени леса. С ним придёт... Его магия. Магия леса... Его сила... Сила леса. Если он... Найдёт здесь уважение и безопасность, лес... Вознаградит вас тем же. Если же вы... Возжелаете его крови, его кровь... Станет кровью леса. Если она прольётся... То весь город омоется ею.

Распорядитель склонил голову набок:

— Они собираются диктовать нам условия? Они всерьёз полагают, что мы испугаемся мести за посла лесного племени?

— ...Очень опасно, — невпопад ответила Димеона.

Эльф хотел спросить что-то ещё, но тут его окликнул один из магов:

— Ваша светлость! Какой-то человек с белой тряпкой в зубах карабкается по скалам прямо внизу от площади. Прикажете пропустить?

— Один? — уточнил распорядитель.

— Один, хотя...

— Что?

— Над ним очень мощная аура. Похоже на охранное заклинание.

— Насколько опасное?

— Сложно сказать. Не меньше четырнадцати магис[1].

Пек присвистнул, Василиса достала зеркальце и стала звонить в Управление.

— Мы сможем его удержать, если что? — спросил эльф.

Маг оглянулся на хор:

— Думаю, да: он всего лишь человек, его всегда можно... Не знаю. Убить, сжечь, сбросить вниз.

— Повторяю: очень опасно, — в голосе Димеоны звучала настойчивость.

Распорядитель тряхнул головой:

— Хорошо. Пропустите, но только его. Если станет чудить, выбросим. Переговорщик от леса, а? Интересно будет взглянуть!

Потекли минуты. Хористы продолжали тянуть своё — один раз мелодия сбилась на полтакта, чтобы пропустить посланца через барьер, но в остальном всё было спокойно. Распорядитель приказал расчистить место перед решёткой — пускать парламентёра вглубь города никто не собирался.

Я думал, что человеку потребуются часы на то, чтобы преодолеть более чем полукилометровый подъём, однако миновало всего пять минут, когда маги сообщили, что он достиг середины утёса. Их лица были напряжены. Масла в огонь подливала и Димеона, то и дело повторявшая, что посланец якобы является не в меру опасным. В конце концов распорядитель нервно приказал ей замолчать.

Лесной человек преодолел подъём за девять минут. Его лицо показалось из-под обрыва — посланец с улыбкой помахал белым флажком, после чего в несколько ловких прыжков взобрался на самый верх чугунной решётки и с тем же изяществом ссыпался к её основанию. Над площадью повисло молчание — лишь хор добавил к мелодии новый голос, прочертивший на булыжниках полукруг, недвусмысленно ограничивший передвижения гостя. Парнишка продолжал улыбаться, переводя взгляд с одного лица на другое.

Внешне он более всего напоминал скомороха. Его пёстрая рубаха свисала ниже колен, рукава волочились по земле. Под рыжей нечёсаной шевелюрой расположилось выпуклое, всё в веснушках, лицо. Зелёные глаза глядели озорно, с вызовом. На ногах посланца были шерстяные носки с дырками на больших пальцах и штаны, скроенные из лоскутов. К поясу были привязаны свирель и бубен. Воротник оказался расшит блёстками и бубенцами. Движения странного человека были порывисты, но легки и по-своему грациозны. Казалось, неудобный шутовской костюм нисколько его не стесняет а, напротив, придаёт сил.

— Привет, дядьки! — обратился парламентёр к стражникам, застывшим в нескольких метрах от него. — Привет, тётки! Привет, остроухие! — он поглядел на тёмное здание и вдруг прищурился: — Привет, подружка! Ты так давно прохлаждалася, мы уж заждалися. Чего на чаёк не заходишь, с кем ни попадя дружбу водишь? Чего словом добрым не поминаешь, что творишь, и сама не знаешь? Оделась по-новомодному, будто змея подколодная, сидит и не привечает, в ушастых души не чает!

Сказав это, лесной человек рассмеялся, словно радуясь собственному остроумию. Шутке никто не ответил. Посланец лихо развернулся на месте и несколько раз ударил в свой бубен.