Маг и нимфа, или неправильное фэнтези

Друг, летим же — навстречу солнцу,

Навстречу ветру,

Навстречу синему небу.

Друг мой, летим же,

Оставим землю,

Ведь целый мир теперь наш!

Друг мой, летим же,

Летим в свободное чистое небо!

Друг мой, летим же,

Летим высоко, летим выше, чем можем спеть!

Друг мой, летим же —

Это наша с тобою победа.

Друг мой, мы с тобой счастливы,

Потому что по-прежнему любим.

Друг мой, мы с тобой любим,

Потому что иначе нельзя.

Второй состав, наконец, принял вахту: дирижёр уже вовсю размахивал палочкой, и звонкие эльфийские голоса мощным потоком изливались на город. Замолкали маги и лучники, выдохшиеся, но счастливые — эльфийская песня уже неслась дальше без их участия. Уплотнялся барьер, сдерживающий давление карабкающегося по скалам вверх леса, догорали на площади гигантские деревья и наполненные ядом цветы, а в вышине уже разворачивался переливающийся радужными разводами купол. Наконец, смолк и я — уставший, но крайне довольный собой. Со стороны города прибывали новые стражники — похоже, эльфы дождались подкрепления.

На краю площади Василиса теснила Мелиссу — лицо той выражало панику. «Хорошо, — подумал я. — Сейчас она поймёт, что проиграла, вернёт Димеону обратно, и...»

Первый удар пришёлся друидке в живот — та не успела увернуться, и кулак Васевны достиг её чуть ниже солнечного сплетения. Лицо жрицы исказилось гримасой боли — а чародейка, не останавливаясь, нанесла второй удар — теперь по лицу. Мелисса отшатнулась.

— Ухожу, ухожу... — пробормотала она. — Оставь девчонку.

Я увидел, как от тела Димеоны отделилась какая-то тень — стекла на землю, проскользнула под ногами у Василисы и прежде, чем я успел её разглядеть, исчезла под обрывом. В тот же момент внизу что-то сверкнуло, грохнуло, из-под обрыва повалил пар, один из певцов вскрикнул и упал. Узор мелодии изменился — вместо того, чтобы распыляться, хористы сосредоточились на борьбе с тем, что рвалось, напирало из-под обрыва.

Димеона часто моргала, её зрачки приняли серый цвет. Она смотрела на чародейку с удивлением.

— Василиса, нет! — крикнул Пек.

Новый удар достиг корпуса Димеоны — нанесённый в полную силу, он, кажется, выбил из девушки дух. Покачнувшись, нимфа начала сгибаться и падать — как раз, чтобы встретить новый удар, шедший снизу.

— Василиса, нет! Это уже не она! — крикнул я.

Третий удар отправил друидку на мостовую. Василиса действовала хладнокровно, технично, с застывшим на лице выражением мрачной решимости.

— Василиса, хватит! — повернув голову, я увидел, что среди площади стоит Аполлон Артамонович и, сцепив руки на набалдашнике трости, глядит в сторону дерущихся барышень.

Четвёртый удар был магическим — яркая вспышка на мгновение ослепила меня, стоявшего в нескольких десятках шагов, а глаза Димеоны, наверное, и вовсе сожгла. Взрыв был такой силы, что девочка отлетела на несколько шагов в сторону, прокатилась по площади и осталась лежать. Я оттолкнул Пека и побежал к ней.

— Васька, что ж ты делаешь?! Это же Димеона!

Волшебница с видимым усилием расслабила пальцы и, наконец, опустила руки.

— Я знаю, — тихо, словно бы ни к кому не обращаясь, сказала она. — Я знаю.

***

Я подбежал к друидке и опустился рядом с ней на колени. Димеона лежала, дыша часто и тяжело, с её губ текла кровь. Я заглянул ей в лицо, но не понял, в сознании она или нет. Я беспомощно оглянулся на Василису — та стояла рядом и угрюмо смотрела куда-то в сторону. Я взглянул на шефа — зажав трость под мышкой, маг делал широкие жесты руками, а прямо перед ним уже появлялся из воздуха огромный полевой поглотитель.

— МПКП-28, — восторженно прошептал оказавшийся рядом Пек. — Диаметр основания — три метра пятьдесят сантиметров, длина сердечника — восемь тридцать четыре, частота первичной развёртки — семьсот двадцать пять мегагерц, рабочая мощность...

Площадь на глазах заполнялась народом — только что картину минувшей битвы оживляли лишь фигуры немногих оставшихся защитников города да испарения тлеющей биомассы, и вдруг из ниоткуда появились и Гранин, и Бекметов, и Ерёмин, и целый взвод техперсонала, и весь Магистрат в полном составе. Все куда-то спешили, все что-то кричали, все что-то делали. Мелькнул Прокопенко, кивнул двоим семенившим за ним медсестричкам в сторону Димеоны и побежал дальше. Девочки приблизились к друидке, раскрыли свои чемоданчики и склонились над ней. Я отошёл в сторону, чтоб не мешать.

Один за другим из воздуха выплывали шкафы с оборудованием: запускались портативные генераторы, пробрасывались кабели прямо по брусчатке, кто-то уже впопыхах разворачивал переносную лабораторию... Я полтора года проработал в Опергруппе, но никогда не видел столько железа в одном месте.