Маг и нимфа, или неправильное фэнтези

Тюремщик рефлекторно отсалютовал, затем маленькими шагами приблизился к камере, продолжая держать меч наготове, левой рукой снял с пояса связку ключей и осторожно открыл замок. Закончив с этим, он отскочил как ошпаренный и опрометью бросился к лестнице, а потом — прочь из подвала. Леди в белом повернулась ко мне — в движениях её сквозило неприкрытое довольство собой.

— Вот видишь? Уверенный тон, властный жест — и они уже пляшут под твою дудку... Ну, так ты нас представишь, или как?

— Ах, да... — спохватился я. — Димеона, иди сюда!

Друидка открыла скрипнувшую дверь камеры и осторожно приблизилась, бесшумно ступая босыми ногами по каменным плитам пола. Вид у неё был заговорщицкий.

— Димеона, это Луара, — сказал я. — Она хорошая, она сделала так, чтобы нас отпустили. Луара, это Димеона.

Димеона склонила голову на бок.

— А я тебя знаю! — сообщила она. — Мне про тебя рассказывали!

— Вот как? — стальные нотки, зазвучавшие вдруг в голосе нашей спасительницы, предназначались, без сомнения, мне. — И что же тебе про меня рассказывали, Димеона?

Лицо нимфы преисполнилось гордости.

— Ты дома для пчёл строишь! — победоносно сказала она. — Мне Мелисса рассказывала: когда дикие люди строят дома для пчёл, они вокруг лица сетку вешают, как у тебя, чтобы пчёлы не жалили, только они всё равно жалят... А вообще, пчёлы в лесу живут — там цветов больше, и мёду, и вообще, в лесу лучше. А ты мне своих пчёл покажешь? Всегда хотела увидеть, как они в домах могут жить — там же тесно, наверное, и цветов нет!

— Покажу, — пообещала Луара, с трудом сдерживая смех. — Только они у меня далеко, в другом городе.

Димеона просияла, шаг за шагом отходя в сторону, словно бы не желая, чтобы мы вспомнили об учинённом ею беспорядке. У меня на языке уже вертелся вопрос о том, что здесь произошло минуту назад, но тут девочка сунула палец в рот и сказала:

— А с мёдом хорошо грюли делать!

— Что делать? — переспросила белая леди.

— Грюли.

— Грюли?

— Угу!

— А что это такое?

— Это лепёшки такие, — пояснила нимфа. — Их Мелисса раньше готовила, когда у неё ещё время было... Хочешь, я тебя научу грюли делать, когда мы пойдём твоих пчёл смотреть? Это несложно, да и тебе, наверное, понравится!

— Обязательно! — ответила дама в белом, более не сдерживая веселья. — Обязательно!

— Эй, гражданочка! — позвал из угла хриплый голос. — А может быть, вы и меня с собой заберёте? Я, разумеется, буду вам весьма благодарен, и всё такое!

Луара продолжала смеяться, словно не слышала.

— Игнорирует, — со вздохом констатировал узник. — Вот, все вы так...

— Димеона! — позвал я, пока наивному существу не пришло в голову вступиться за соседа. — Димеона, скажи: а чем ты тюремщика так напугала, когда мы пришли?

— Ой!.. — друидка в момент покраснела. — Даффи, понимаешь, я ничего такого не делала, просто ты долго не возвращался, и тогда я подумала, что мне можно пока пойти прогуляться. Я попросила того человека, чтобы он мне открыл дверь, а он сказал, что он с радостью, только ключ потерялся, и что если я сама смогу выйти, то могу пойти погулять где мне вздумается, и тогда я подумала...

Наша избавительница громко вздохнула.

— Шутнички, — сказала она. — Взять бы их всех — и...

Наверху хлопнула дверь, и на лестнице послышались быстрые шаги. Я не был удовлетворён ответом друидки, но расспросы пришлось пока прекратить.

В подвал вбежал давешний тюремщик, весь в мыле, держа в одной руке узел с моим барахлом, а в другой — окровавленное Димеонино платье. Встретившись с нечитаемым взглядом Луары, он сразу же стал оправдываться, что, кроме этого, у девушки ничего с собой не было и что ему, конечно, ужасно неловко, но только он должен просить нас переодеться, потому что на одном тюремные шмотки, а на другой — больничный халат, за который командир расписался, и что он бы сам с радостью, но только он ведь человек маленький, и на него потом свесят, так что если не затруднит, то он попросил бы, хотя, конечно, он не настаивает... Луара не отвечала, и под её тяжёлым взглядом служивый в конце концов сдулся и замолчал.

***

— А теперь мы побежим? — спросил я, когда мы вышли из здания городской стражи: я — в своей верной кожанке, Димеона — в больничной пижаме поверх обнаружившихся на дне рюкзака жреческих одеяний. — Пока они не опомнились?

— Максим, не говори глупостей! — сказала белая леди, ступая на улицу вслед за нами. — Я — солидная женщина, я не бегаю. Я либо с достоинством удаляюсь, либо решаю остаться, и тогда бегут уже от меня.

— То есть? — спросил я с удивлением. — Ты хочешь сказать, это всё сейчас было серьёзно?

— Разумеется, — кивнула Луара. — Даме моего положения как-то не к лицу ввязываться в сомнительные аферы. Кстати, не забывай: я ещё не сделала вам предложения, от которого вы не сможете отказаться.

— Я весь внимание.

— Не говори глупостей, — дама в белом с неудовольствием мотнула головой. — Такие дела не решаются посреди улицы.

— Э-м-м... Ладно. Куда?

— Сам выбирай — в конце концов, ты у нас руководишь операцией.

— Я?

— Угу. Я — резерв. Так что, тебе есть куда меня пригласить?

Я прикинул свои финансовые возможности.