Маг и нимфа, или неправильное фэнтези

Тюремщик был явно не против узнать подробности, но тут, на счастье, случился ужин, совпавший со сменой караула, и наша беседа естественным образом прервалась. Позже, когда мы уже готовились отойти ко сну, я попытался воззвать к здравому смыслу друидки ещё раз.

— Димеона! — окликнул я тихо.

— А?

— Но зачем ты им рассказала про тех плохих людей, что мы встретили?

— Они спросили.

— Димеона, — я старался говорить так, чтобы мой голос звучал как можно весомее. — Мы с тобой убежали от тех плохих людей, верно ведь? И те люди, которые тебя спрашивали, тоже были плохие — они тебя заперли, понимаешь?

— Угу.

— Но ведь ты не хочешь, чтобы они рассказали тем плохим людям о том, где нас искать? Ведь они могут оказаться знакомы, и тогда нам с тобой будет очень нехорошо.

— Они не расскажут, — сказала лесная нимфа с такой интонацией, словно бы говорила с неразумным ребёнком. — Не бойся, плохие люди не узнают, где мы.

— Что? Но... Почему?

— Им не расскажут, — с нажимом повторила друидка. — Не бойся: я попросила, чтобы им не рассказывали. Мне обещали.

Я беспомощно вытянулся на тюремном полу, положив руки под голову, и умолк. Спорить мне не хотелось, думать — тем более. Быть волшебником не хотелось тоже. Хотелось закрыть глаза и забыться тем же радужным сном, что и Димеона.

***

— Даффи Оулдсен, на выход!

Когда на следующее утро меня ввели для допроса в кабинет к Зувру, за широким столом, кроме самого начальника, уже сидели мой давний знакомый Ларри Гнутт и высокая дама в белом. Офицеры о чём-то переговаривались. На незнакомке был строгий брючный костюм без знаков отличия и шляпа с вуалью столь плотной, что за ней не было видно лица. Леди сидела, положив ногу на ногу, и пускала в окно кольца дыма. В длинных пальцах покачивался мундштук с тлеющей сигаретой. Я понятия не имел, кто она такая, и мог только гадать, в какие ещё неведомые мне неприятности мы успели ввязаться.

Стражники, что ввели меня в помещение, указали мне на неудобный стул, а сами вытянулись справа и слева наподобие караула. Я сел. Командир Зувр поднял на меня взгляд и ударил в ладоши:

— А вот и наш первый подозреваемый! Господин Гнутт, вы узнаёте этого человека?

— Естественно, — Ларри кивнул с выражением маленького человека, которому выдалась возможность совершить хорошую пакость. — Это так называемый Даффи Оулдсен — один из тех двух негодяев, что устроили погром в моём городе два дня назад.

— Вот как? — командир повернулся ко мне. — Господин Оулдсен, а вы узнаёте этого человека?

— Естественно, — сказал я, зачем-то копируя интонацию офицера. — Это господин Ларри Гнутт, он следит за порядком в городе Вебезеккеле — он мне сам так сказал.

— Вот как? — Зувр склонил голову на бок. — Значит, вы подтверждаете?..

— Что?

— Обвинения в нарушении общественного порядка в означенном городе.

— Нет, — сказал я.

— Вот как?

— Если вы имеете в виду драку, то её начал не я. Я участвовал только вынужденно, чтобы защитить проповедницу Димеону Миянскую от посягательств распоясавшихся хулиганов.

Мистер Гнутт взглянул на меня безо всякого выражения:

— А материальный ущерб? А телесные повреждения?

— Спишите на зачинщиков беспорядка, — буркнул я, понимая, что терять мне всё равно нечего: помирать, так с музыкой. — Если, защищая друидку, я наступил кому-нибудь на ногу или влетел в витрину с посудой, в том не было злого умысла. Если же вы о развороченном заведении...

— Да-да, — кивнул сэр Ларри. — Что с ним?

— Боюсь, Димеона была вынуждена прибегнуть к некоторой самообороне, и немного не рассчитала свои возможности, — признал я, поскольку соврать, что жизнь в постройку вдохнул я сам, у меня не повернулся язык. — Уверяю вас: у неё были все основания для защиты.

Офицеры обменялись молчаливыми взглядами.

— Стало быть, вы отвергаете обвинения? — спросил Зувр.

— Отвергаю.

— Даже при том, что у нас есть, как вы понимаете, довольно много свидетелей?

— Да.

— И всё-таки, — Зувр перешёл на доверительный тон. — Мне кажется, для вас будет лучше, если вы отбросите предрассудки и начнёте сотрудничать со следствием. Скажите: кроме Кромвеля и Вебезеккеля, вы успели где-нибудь побывать — я имею в виду, вдвоём с вашей сообщницей Димеоной Миянской?

— Нет.

— Мы ведь всё равно это узнаем!

— По-прежнему нет. Разве только в лесу по дороге в Кромвель из Вебезеккеля.

— У меня тоже вопрос, — подал голос господин Гнутт. — Мистер Даффи! Вот вы с вашей сообщницей ходите из города в город и устраиваете везде беспорядки. Скажите, это у вас, что, хобби такое? Или это — только прикрытие для вашей основной, ещё более деструктивной, деятельности? По чьему заданию вы работаете?

— Никаких беспорядков я не устраиваю, — возразил я. — Никаких заданий у меня нет. Мне самому крайне прискорбно то, что стража не в состоянии обеспечить в своих городах безопасность одной проповедницы, не причинившей никому вреда и путешествующей с исключительно мирными целями. Я с ней хожу потому, что её проповеди пробудили во мне искру надежды, вот и всё.

— Надежды на что?

— На вечную жизнь.

Гнутт перевёл взгляд на Зувра.

— Полагаю, всё ясно, — сказал он. — Лейтенант, у вас есть возражения?