Маг и нимфа, или неправильное фэнтези

Когда кидаешься в пропасть — главное, делать это искренне и с полной самоотдачей, всем своим существом: оставленные на краю конечности или мысли как минимум выглядят несуразно. Я рассказывал так, словно от этого зависела моя жизнь, говорил много и путанно, перебивал сам себя, а там, где мне не хватало слов, помогал себе жестами. Я рассказал обо всём, что произошло между мной и друидкой с самого начала и до сегодняшнего утра, и, смею заверить, нигде не соврал и даже не попытался хоть как-нибудь обелиться. Аполлон Артамонович слушал, не перебивая, не вмешиваясь, но его лицо, весьма подвижное для волшебника его возраста, давало понять, что он следит за повествованием так же внимательно, как и я.

— Одним словом, раскрутить эту историю я уже не могу, — закончил я. — Да и права морального не имею... Я, разумеется, понимаю, что поступаю безответственно и жестоко, но, раз уж я оказался таким идиотом, то прошу снять меня с роли и перевести в любой другой проект по вашему усмотрению, пока я не испоганил здесь всё окончательно.

Я, наконец, опустился в кресло — раскрасневшийся, запыхавшийся, не знающий, гордиться мне теперь собственной откровенностью или плакать. Аполлон Артамонович прошёл через кабинет к своему столу, позвенел там чем-то и вернулся назад со стаканом воды.

— Выпейте, — сказал он. — Успокойтесь.

Я залпом осушил стакан, но никакого облегчения не почувствовал — мысли мои были сейчас далеко.

— Для начала, — медленно сказал шеф, усаживаясь напротив меня. — Я предложил бы вам успокоиться и отвлечённо об этом подумать. Я понимаю, конечно же, вашу горячность и задетые чувства, но всё-таки...

— Аполлон Артамонович! — вскричал я, делая судорожное движение вновь вскочить, но тяжёлый взгляд мага удержал меня в кресле. — Я и так уже чуть не свихнулся от всего этого — шлялся по городу, видения начались — а вы предлагаете мне спокойно подумать? Что, что я могу теперь сделать? Как я ни поступлю, будет плохо!

— Хорошо, — волшебник смотрел на меня, нехорошо хмурясь. — И что же вы предлагаете?

— Ничего я уже не предлагаю! — едва ли не выкрикнул я, положа руку на сердце. — Что может предложить человек, когда он в истерике? А истерика у меня до тех пор, пока я обо всём этом думаю, и выйти из этого круга я уже не могу. Аполлон Артамонович, вы ведь такие умные там, в Магистрате, вы ведь всё придумаете и поправите — так почему не позволить бы мне потихоньку уйти?..

Чудотворец сидел, угрюмо кивая, и вид у него был такой, словно ему только что сообщили, что любимый племянник, которого он содержал с малых лет, состоит в банде, а полученные от дядюшки деньги спускает на девочек и наркотики.

— Что ж... Очень жаль, — сказал он, наконец. — Говоря честно, я очень боялся, что чем-то подобным всё и закончится... Нет-нет, не оправдывайтесь, прошу Вас! Я отлично Вас понимаю: у людей сдают нервы, такое бывает, а то, что Вы решительно ничего не желаете с этим поделать и продолжаете истерично вопить — дело Ваше... Магистрат ситуацию, разумеется, выправит, можете не сомневаться, вот только ведь Вы, по правде сказать, уже сейчас этого не хотите, а потом и вовсе волком будете выть от отчаяния... Ну, а я-то что тут могу сделать? Хотите сбежать — да пожалуйста! Я даже дам Вам отпуск на пару недель, Вы выберетесь куда-нибудь, подлечите нервы... Хотя, что я несу, никуда Вы выбираться не станете, некуда Вам выбираться — ну, по крайней мере, не будете болтаться по Сказке, отдаваясь гнетущим воспоминаниям, и то хорошо. Вас это устраивает?

— Гнетущим?.. — переспросил я с тоской.

— Простите, — примирительно сказал шеф. — Действительно, не самое удачное слово в Вашем контексте... Но сейчас, Максим Андреевич, поскольку Вы уже добровольно сложили с себя всю ответственность, мне придётся собрать совещание — извините, но мы не можем закрыть уникальный проект из-за Вас — и мне бы очень хотелось, чтобы Вы как непосредственный участник событий там лично присутствовали — Вы можете оказать мне такую услугу?

Поскольку шеф, наконец, сдался, я был готов сделать для него что угодно — я с готовностью закивал, показывая, что терять мне уже нечего.

— Спасибо, — маг забрал у меня стакан и, подойдя к столу, сердито нажал кнопку селектора. — Ян?

— Да, Аполлон Артамонович?

— Леа уже в Управлении?

— Да, у себя, — Ян зашелестел страницами. — Здесь. Вызвать к вам?

— Нет, лучше сразу отправь её в Сивелькирию, пусть подменит на час Василису, которую я жду здесь, хорошо?

«Аполлон Артамонович обращается к кому-то на ты?» — с каким-то суеверным ужасом спросил себя я. Это было всё равно что допустить, что наши магистры были когда-то детьми.

— Понял вас, — прошелестел в селекторе голос Яна. — Ещё что-нибудь?

— Да, — волшебник удерживал начинавший белеть палец на кнопке вызова. — Через десять минут в Малом зале собрание — пришли мне весь штаб Опергруппы, весь Магистрат и всех, кто идёт у нас по проекту «Д-Димеона», хорошо?

— Понял вас, — повторил Ян.

— Спасибо, — Аполлон Артамонович дал отбой. — Ну, вот... Надеюсь, надолго мы Вас не задержим — и, кстати!..