Магазин работает до наступления тьмы (СИ)

Напомнив себе, что это совмещенный санузел и пространство тут не такое уж и маленькое, Славик сделал осторожный шажок вперед. На бачке унитаза лежала зажигалка, он точно помнил. Препятствий на пути не оказалось, и во второй раз Славик шагнул увереннее. Но что-то попалось под ногу — носок, сам же вчера поленился до корзины с бельем докинуть, — Славика повело в сторону, и он оглушительно ударился головой о полотенцесушитель.

На неопределенное время все стало хорошо и спокойно, а потом в цветном геометрическом мареве, похожем на калейдоскоп, Славик почувствовал чье-то присутствие. Словно кто-то наблюдал за ним из этого марева, но сейчас ушел — и марево сохранило его след, а может, слепок, а может, червоточину, в которую можно крикнуть и позвать. Пойди, поставь сторожа, вспомнил вдруг Славик. Кто-то поставил сторожа. Выходило очень странно, и слишком много всего сплеталось в этом ощущении, однако Славик в краткий миг обморочной ясности не только почувствовал присутствие, но и понял, кто следил за ним отсюда.

— Ма-тильда-а-а! — отчаянно крикнул он в калейдоскопическое марево.

***

Матильда покосилась на Женечку, Женечка — на Матильду. Они сидели на передних сиденьях летящего по крайней левой полосе автомобиля, и в руках у Женечки был руль, а на коленях у Матильды — саквояж.

— Что? — спросила Матильда и, получив в ответ еще один ничего не выражающий взгляд, снова уткнулась в мобильный телефон, на котором собирала по три в ряд разноцветные геометрические фигуры. Через минуту она подняла голову и обнаружила, что Женечка по-прежнему глядит на нее. В водянисто-серых глазах была привычная безмятежность, а вот брови слегка сдвинулись.

— Что-о?.. Ты на дорогу смотришь вообще? — Матильда пожала плечами. — Ну и пожалуйста. Хоть зажмурься.

Хрупкое создание послушно опустило веки.

Матильда, не отрываясь от игры, поцокала языком — скорее изображая неодобрение, чем действительно его выказывая, — спокойно закончила уровень и с явной неохотой сказала:

— Ладно… Давай к обочине, я быстро.

Женечкины глаза распахнулись, а руки лихо и даже как-то радостно крутанули руль.

***

Несколькими часами ранее Славик сидел на кухне и слушал рассказ Виктора Павловича Ножкина — не то путешественника во времени и убийцы, не то обыкновенного шизофреника. Он примерно помнил то место, где на записи появлялся оглушительный скрежет, но все равно подпрыгнул, когда услышал его. Очевидно, это было какое-то искажение, ведь в реальности посторонних звуков не возникало. Скрежет испортил самый интересный момент рассказа, когда часы-«луковица» неведомым образом переносили Ножкина в прошлое, на крыльцо дома его любимой Аниты. Славик перемотал вперед, чтобы послушать про убийство инженера — из этого фрагмента тоже получилась бы отличная вставка, — и чуть не выронил телефон, наткнувшись на совершенно неожиданный повтор скрежета. Странный артефакт встречался на записи всего трижды — примерно раз каждые полчаса. Но все равно из оставшегося можно было нарезать фрагменты, свидетельствующие о том, что в магазине привечают городских сумасшедших. А вот с видео дела обстояли куда хуже…

Славик сразу понял, что пронести в магазин нормальную камеру не удастся. Поэтому он пробовал снимать потихоньку на телефон, но получалось мало и неинформативно: то Женечка расставляет книги в шкафу, то бегут непонятно чьи ноги — наверное, запись сама случайно включилась, — то панорама торгового зала, через который, как пойманный фотоловушкой редкий зверь, молча проходит Матильда. И это были лучшие кадры, снятые в самом начале, когда его отправили разбирать коробки на склад. Потом Матильда всегда была рядом, и он боялся доставать при ней телефон. А скрытая камера-«пуговка», которую он принес во второй раз, выпала из прорези на пол, когда в Славика швырнули тикающим рюкзаком, и убегающий Ножкин раздавил ее ботинком. Славик только и успел, что торопливо подобрать и спрятать в карман обломки, пока никто не заметил. Подобрать, спрятать и подумать, что либо он проклят, либо Вселенная настоятельно рекомендует ему бросить всю эту затею.

А как бросить, если он столько всего накопал, если ему самому уже было интересно, куда же приведет это странное расследование? Почти сразу стало ясно, что он имеет дело вовсе не с обычной лавочкой в многоквартирном доме, ненавидимой жильцами за ночные погрузки-разгрузки и подозрительных посетителей. Форумы маниакальных барахольщиков, чаты эзотериков и паблики поклонников необъяснимого — вот где иногда, вскользь и как бы неохотно упоминали безымянный магазин в дебрях столичного центра, торгующий «всяким». Здесь же попадались и те самые объявления о приеме «вещей не в себе», которые упоминал в своем рассказе Ножкин. По изобилию и многообразию орфографических ошибок в них угадывалась рука Матильды. Объявления то разворачивались во всей многословной красе, то давились точками, как будто количество знаков было ограничено, и выглядели одинаково нелепо: