Магазин работает до наступления тьмы (СИ)

Бесконечные коридоры со скучными желтоватыми дверями. На дверях буквы и цифры, которые расплываются, если сосредоточить на них внимание. Начальнику районного отделения полиции Захару Семеновичу Полоротову всегда снятся или рабочие будни, или детство. Сны Захара Семеновича о детстве подернуты золотистой закатной дымкой и полны дорогих сердцу полузабытых предметов: шершавая раковина с юга, в которой, если поднести к уху, шумит курортное море, крохотные гирьки от бабушкиных кухонных весов, полотенце с олимпийским мишкой, пепельница в форме ежика, забитая раздавленными папиными окурками, расписное блюдечко, из которого так вкусно было есть варенье — мейсенский фарфор, ценное, а он тогда и не знал… В эти сны так удобно заглядывать, а потом как бы невзначай предлагать гонцам Захара Семеновича искомые вещи. Бывает, что и сам товарищ Полоротов заходит в магазин. Он давно пристрастился к прошлому, он смутно, почти бессознательно верит, что предметы оттуда вернут ему легкое детское счастье, которое некогда обрамляли. Товарищ Полоротов на короткой ноге с Хозяином, он сообщает о странностях, происходящих на подведомственной территории, и не спрашивает лишнего. У Хозяина свои дела, у Захара Семеновича свои, и зиждется их дружба на молчаливом родстве душ двух немолодых ценителей старины. Товарищ Полоротов полагает, что вещи из детства материализуются в магазине сами собой. Проснувшись, он ничего не помнит. Следы присутствия легко устраняются при необходимости, это умеет любой сноходец. Проще простого, хоть и лень иногда. Если бы вдруг проявились все цепочки посторонних следов в пространстве сновидений, люди посходили бы с ума. Сколько всего в этом мире держится на обыкновенном забвении… Но сейчас все наоборот, сейчас надо, чтобы товарищ Полоротов запомнил.

В это время он обычно дремлет у себя в кабинете после позднего обеда. И ему снится его кабинет. Захар Семенович убежден, что на самом деле он не проваливается в сон окончательно, а лишь балансирует на его краю, следя за происходящим вокруг из-под неплотно сомкнутых ресниц — черных и густых, в маму. Он был бы сильно удивлен, если бы узнал, что кабинет, который он в это время созерцает, целиком и полностью соткан из материи сна.

— Захар Семенович, подъем! В магазине беда, высылайте наряд!