Магазинчик грешницы. Списанная со счетов

Не благородно? Да. Но он и не заслуживает моего благородства.

Следующий удар проходит по касательной, потому что кто-то с криками набрасывается на меня со спины… но я всё равно задеваю лицо Эмильена.

“Друг” с воем хватается за нос, из которого течёт багряная кровь.

Скалюсь.

Слуги оттаскивают меня, сильно сжимая локти. По два стража с каждой стороны.

— Дуэль, Эмильен! Я вызываю тебя на дуэль!

— Серьёзно, Рэйнхарт? Дуэль? Из-за какой-то юбки, которая с такой лёгкостью прыгнула в мою постель? Из-за ниорли? Лучше скажи спасибо, что я открыл тебе глаза!

Так легко прыгнула в мою постель…

Встряхиваю голову, избавляясь от ядовитых образов.

— Ты уже ничего не исправишь, мой друг. А дуэль лишит тебя права претендовать на должность тайного советника… не так ли? — он улыбается, и струйка крови стекает по губе, окрашивая безупречную улыбку в багровый цвет.

Приходится признать, что Эмильтон прав.

— Видишь, Рэйнхарт, я всё ещё забочусь о тебе! И это несмотря на всю твою ненависть к моей семье! — он прислоняется спиной к стене, словно ему нужна опора. — Я забочусь, чтобы ты не предал память своего отца!

— Не смей упоминать моего отца.

— Всё ещё считаешь меня виноватым? Никто не заставлял старшего Орнуа играть на земли. Он сам принимал решение.

— Ложь, — тяжело выдыхаю, снова закипая от злости. Отец Эмильена ткнул меня носом в бумаги о передачи ему части земель моего рода… прямо в день похорон отца.

— Может и ложь, — пожимает плечами, поправляя ворот халата. — Но ты этого всё равно никогда не докажешь.

Ублюдок. Он и его отец. Их обширные земли — результат махинаций, которые пока никому не удалось доказать. Я уверен, что мой отец не стал бы добровольно играть на наследие нашего рода. И я всё ещё надеюсь докопаться до правды.

— Что здесь происходит? — за спиной раздаётся шум чеканных шагов.

В особняк входит отряд патруля.

— Спасите! — неожиданно хрипло восклицает Эмильен, хватаясь за горло. — Этот мужчина ворвался в мой дом и пытался меня убить!

— Ложь, — рычу и всё же избавляюсь от стражников Эмильтонов, выдернув руки из их захвата. Повторно схватить меня они не решаются.

Намеренно иду к растерянному капитану патрульного отряда.

— Я заявляю, что слова этого человека — ложь, но во избежание дальнейшего конфликта, я готов покинуть этот дом…

— Милорд, — капитан явно не знает, как быть, ведь ему не по статусу ввязываться в отношения аристократов. — Милорд, мне нужно составить отчёт о том, что здесь произошло.

— Не сейчас. Подойдите в королевское управление, я передам вам отчёт завтра не позднее полудня.

— Как прикажете, милорд, — немного заискивающе. — К кому мне следует обратиться?

— Обер-прокурор Благословенного Правительствующего Собрания лорд Рэйнхарт Константин Орнуа.

— А… о… конечно, милорд! — капитан кланяется ниже положенного, но я уже не обращаю внимания. — Как вам будет удобно, милорд!! — доносится в спину.

Покидаю особняк Эмильтонов и чеканя шаг, направляюсь к чужой карете.

В воздухе ощущается промозглость дальних ледяных пустошей. Колено не перестаёт ныть. А мне обязательно прилетит от короля за подобные выходки.

Наверняка вызовет к себе ещё до завтрака, чтобы отчитать, как мальчишку… и будет прав. Его Величество не терпит скандалов и требует от высших чинов кристальной репутации.

Репутации…

Король не одобрит ниорли при дворе. Тем более теперь, когда рядом с ним молодая королева, воспитанная в строгих традициях.

Сжимаю кулаки. В крови продолжает бурлить холодная злость. Ядом растекается, опутывая мысли и тело.

К демонам!

Всё к демонам…

И девчонку… к демонам.

Глава 17. Те, кто рядом с нами

Рэйнхарт Константин Орнуа

— Дорогой, как прошла встреча с королём? — в глазах матери тревога, но вместо того, чтобы успокоить её, я отчего-то злюсь и не желаю отвечать на её вопрос.

Обхожу стол, устало опускаюсь в глубокое кресло и незаметно растираю ещё поднывающее колено.

— Она приходила? Ханс сказал, что Лоривьева была здесь этим утром, пока меня не было.

— Да-да, она потребовала свои вещи, забрала служанку и тут же уехала.

— И… всё?

Вот так просто? Трусливо сбежала, даже не попытавшись объясниться?

В груди расползается гадостное чувство очередного разочарования.

— И всё. Ханс может подтвердить, она даже отказалась заходить внутрь! — печально вздыхает. — Неблагодарная! Ветреная особа! Никакой праведности! Никаких манер! Никаких…

— Хватит, мама, — обрываю её. Собственный голос звучит слишком холодно, и матушка замолкает, обиженно складывая на груди руки.

Значит, просто ушла…

Побоялась смотреть мне в глаза или просто не захотела тратить время на объяснения?

Лоривьева мне ничего не обещала… ничего… но она унизила меня, связавшись с Эмильеном у меня за спиной! Не попыталась прежде снять с себя статус моей невесты. Выставила меня полным идиотом.

Подло, трусливо и низко…

— Мама, как так вышло, что она осталась наедине с младшим Эмильтоном?