Магда Нахман. Художник в изгнании

Демократия в понимании политически мыслящих людей представляет собой смесь фашизма и большевизма, являясь прикрытием для обоих. Будучи смесью, она не может быть стабильной и неизбежно распадается на составляющие ее элементы. Даже если большевизм будет уничтожен в России, большевистская угроза сохранится[466].

Идеи реорганизации общества привели Ачарию к мысли о создании рабочих союзов, свободно объединяющихся в федерацию равных членов, без какого-либо контролирующего органа или иерархии. Это и было целью Либертарного социалистического института в Бомбее.

Преданность Магды мужу и в то же время ее аполитичность были отмечены еще в официальной переписке Британской разведывательной службы, но все же неясно, в какой степени Магда разделяла политические взгляды Ачарии и насколько они ее интересовали. Она не оставила письменных свидетельств о своих политических взглядах. Политические изменения в России, как видно из ее писем Юлии Оболенской, ее не радовали. О чем свидетельствуют ее произведения? Вот что говорит лама Анагарика Говинда (который будет более подробно представлен в следующей главе) о работах Магды:

Ее любовь и чуткость к бедным имеют два источника: один основан на ее идеале простоты и сочувствия; другой – на том, что она сама в своей жизни не раз разделяла их тревоги и невзгоды. Поэтому ее сочувствие к бедным не несет оттенка снисходительности, типичного для интеллектуалов или возмущенно-громогласных социальных реформаторов, которые видят бедность только в обличии грязи, преступности и безобразия. Она занимается не социальными проблемами, а человеком, и то, что она обнаруживает, гораздо важнее, чем отвратительные виды трущоб: это достоинство, присутствующее даже в самых бедных, героизм выносливости, бодрость, молчаливая трагедия смело принятой судьбы. Способность отыскать эти человеческие ценности у бедных, безусловно, важнее, чем создание – с самыми лучшими намерениями – массовых движений, в которых человек – ничто, или чем сентиментальные всплески сострадания, которые доводят до слез, но не приводят к действию[467].

Глава 13 Установление личности

Художник Акбар Падамзее, как я упоминала выше, впервые увидел Магду, когда она возмущалась тем, что ее работу не приняли на выставку. По воспоминаниям господина Падамзее, отказ пришел от Бомбейского художественного общества (БХО). Он также помнил, что Магда выставлялась в этом обществе. Она стала членом БХО вскоре после приезда в Индию и продолжала там выставляться всю оставшуюся жизнь. Ее картины представлены во всех каталогах групповых выставок БХО того времени. В 1940 году она получила от общества почетную премию за картину «Красная шаль». Ее персональные выставки регулярно проходили в салоне общества и в Институте иностранных языков, а в 1947 году состоялась ее большая выставка в галерее «Четана». Обзоры этих выставок можно найти в «Times of India», в художественном ежеквартальном издании «Marg» и в газете «Bombay Chronicle». Магда стала в Бомбее признанным и уважаемым художником. Не Бомбейское художественное общество отвергло Магду, как настойчиво повторял господин Падамзее, вспоминая о ее возмущении – она кричала: «Кто они, чтобы отвергнуть меня? Что они понимают в искусстве? Они отвергли мою работу!» Ее картины не были приняты отборочной комиссией для международной выставки в Лондоне. В архиве Бомбейского института фундаментальных исследований Тата хранятся документы, связанные с решением комиссии.

Институт стоит на берегу Индийского океана, в районе Колаба в Мумбаи, на улице, названной в честь основателя института, известного индийского физика Хоми Бхабхи (1909–1966). Хоми Бхабха был также одаренным художником-любителем и серьезным коллекционером. Вот что писал о Бхабхе его младший брат Джамшед: