Маги в плену льда

— Да. Врагу не пожелаешь. А как получилось, что в этом замке мы впервые. Про него есть упоминание в летописях, правда без подробностей проклятья, а как исторической ценности. Про то, что им владеет советник я не в курсе. Мало того, удивительно, что не нашлось других претендентов на наследство. Неужели никто не пытался отсудить дом?

— Увы, — с кротким видом произнесла Гриф, — так уж получилось. Катрина завещала дом советнику, чтобы он достался его второй дочери. Странно, правда? Дочери нет, а замок завещан. Уорнер поклялся, что исполнит непонятную просьбу жены. В этом присягнули и другие родственники. Я была там, сама всё слышала. Моя любовь к Катрин толкнула меня прокрасться в спальню к умирающей, спрятаться за штору, когда в комнату вошли родственники и Уорнер.

Что то шевельнулось в моей душе. Я словно почувствовала, нежели осознала, что дочь, которую предрекла Катрина Сор, будет носить ту же фамилию, что Хранительница замка.

Ветер, пронёсшийся по коридору, едва различимо пошептал:

— Пра-а-авда.

Страшно предположить, но, кажется, я поняла, почему нас пригласили сюда на торжество. Уорнер хотел преподнести замок в дар новой жене, которая… возможно… предположительно… беременна.

Так вот кого защищает Хранительница!

Кто то вздохнул над моим ухом, но ничего не сказал.

Ох, нелёгкая это работа, копаться в чужих проклятьях. Идёшь сквозь времена и эпохи, словно по болоту с трясиной — оступился и утонул. От кочки до кочки перебираешься, весь перепачканный, но выбора не остаётся — нужно идти дальше.

Вот ведь меня угораздило!

— А вы знали его жён? Отчего они умерли? Простите, это праздное любопытство, но советник абсолютный чемпион по вдовству, если кто то готов соревноваться в таком ужасном жизненном пути.

— Ему не везло. Не посчастливилось и сейчас, а нам вместе с ним. Ощущение такое, что судьба испытывала его и продолжает это делать. Но если вам интересно — извольте. Первой была Саманта Свет. К сожалению, она скончалась сразу после родов, оставив на руках Уорнера Шарлет. Потом Катрина Сор. Говорят, что её отравили, хотя я не верю. Когда кудесник женится на человеке, то частица его магии передаётся супругу. Человек становится неуязвимым для простых чар, таких как яды. Потому я сомневаюсь в официальной версии.

— Я не слышала, что магия передаётся людям, — нахмурилась я от обиды на себя, что не знала об этом факте.

— Да. Люди перенимают немного чар, и это не ново. Что касается Катрин, то всё находится в ведении Эра Сора. Но он не раскрывает тайны. Потом была очень сильная чародейка Ольга Крага. Её гибель неоднозначна и расследование всё ещё ведётся. Тина Фуртан, Елена Рэмиат, Дана Шада — люди. Тина утонула. Елена погибла, катаясь на лошади. Дана заблудилась в чаще и умерла от обезвоживания. Но самое ужасное в её гибели, что бродила она в лесу вокруг парка, но никто не мог отыскать женщину. Мне удалось узнать, что следствие было уверено во внешнем воздействии на сознание Даны. Преступника не нашли. Подозревали даже Грози, но следов магии, слепки которой обнаружены на трупе, не его. Теперь вот…

Ого! Выходит, своей смертью удалось почить только первой жене.

Мы шли по коридору не спеша, и я представляла погибших женщин. Они все обладали одним набором качеств: богатством, родовитостью. Их семьи — политическим влиянием. А еще они все желали советника и соглашались одарить его своей любовью. Розалина не исключение, хотя со слов Лизы это совсем не так, и речь идёт больше о взаимной выгоде, чем о любви.

— Вы загрустили, — улыбнулась Стефи. — Я согласна с вами, и тоже считаю всё это ужасным. Но самое удивительное, что я почти избежала участи Розалины, но судьба меня настигла — я здесь, в этом замке.

Она не шутила, и последние слова произнесла обреченно, словно у неё наступил предел и она не в состоянии скрывать чувства.

— Не переживайте. Может всё обойдётся.

— Милая. Эммануилу очень повезло: у него есть вы. Жаль… Очень жаль, что всё так… глупо.

— Стефи!

На другом конце коридора стояла Анна в широкой шубе, из под которой выглядывал подол кружевного платья. Она была очень похожа на Стефи Гриф. Её сестра — та самая, что была влюблена в Бари Салимана.

— Иду, дорогая!

Чародейка махнула рукой девушке. Сжав мои пальцы в своих ладонях, с болью в голосе произнесла:

— Очень жаль. Мне очень жаль, что моей Анне не повезло. Она не хочет выходить замуж, потому что верна Бари. А у вас есть Эммануил, дорогая Эмма. Он должен спасти вас.

— Может всё обойдётся? Я надеюсь на это. Нет — я уповаю!

— Я тоже, — прошелестела Стефи Гриф.

Потом, словно разговора и не было, Стефи Гриф направилась к своей родственнице, а когда приблизилась к ней, то весело сказала:

— Пойдём, нужно найти ещё одеял. Ты совсем замёрзла.

Голоса и шаги быстро стихли. Я осталась, не зная, что делать: идти следом за Гриф или возвращаться, чтобы попасть в библиотеку. Следовало поговорить с Лизой или Эммануилом, а их найти могла только там.

Я сделала шаг, еще один и застопорилась.