Магические изыскания Альмагии Эшлинг

Именно поэтому она решилась заговорить с ним о ситуации в «Тёмных Тисах» и, не вдаваясь в подробности, намекнуть, что обитатели поместья отчего-то заскучали, затосковали. Исподволь навести на мысль.

– А что если нам всем выехать на зимний сезон в Денлен, развеяться? Если такое путешествие не будет для вас слишком утомительным, – капитан Эшлинг с грубовато-смущённой нежностью поглядел на жену и на её заметно округлившийся живот.

– Чудесная идея, мой дорогой! – воодушевлённо подхватила госпожа Эшлинг. – Думаю, к тому времени я буду вполне в состоянии без особых затруднений перенести дорогу. А уж как, должно быть, обрадуются ваша племянница и мой Джорри! К тому же им обоим полезно будет выйти в свет, завязать перспективные знакомства, вы понимаете…

Иное провинциальное общество по осени редеет, подобно листве на деревьях: состоятельные господа и блистательные госпожи устремляются в Денлен – ведь зимовать в столице несравнимо приятнее. Весь цвет аристократии, постоянные увеселения вроде театров, балов, а то и, если очень-очень повезёт быть допущенными и представленными, королевских маскарадов!.. Кто в здравом уме предпочтёт вместо этого оказаться отрезанным от мира непогодой и коротать тёмные дни сугубо в компании домочадцев, ложиться спать почти сразу после ужина, ибо всё равно решительно нечем себя занять, а за величайшее благо почитать ледяной ветер, разгоняющий снег так, что появляется робкая надежда нанести визит хотя бы ближайшим соседям? Разве что тот, у кого не хватает средств – или полезных связей, зачастую способных заменить звонкую монету.

Общество Грумблона и его окрестностей с приходом холодов оставалось неизменным – или даже делалось чуть многолюднее, ведь сравнительно лёгкие на подъём счастливчики возвращались из летних путешествий на озёра либо осенних на море, запоздалых, как приезд в театр последи заключительного действа, но не лишённых остаточной приятности. Покойный господин Эшлинг, равно как и прочие, навряд ли сумел бы позволить себе полноценное зимование в столице – разве что весеннюю поездку на пару-тройку недель. Однако он не покидал «Тёмные Тисы» ни весной, ни зимой, ни когда-либо ещё.

И вот теперь его наследник с подачи супруги всерьёз задумался о том, чтобы провести зиму в Денлене: объединённого дохода Эшлингов и Свартуров (а также части состояния, накопленного и не растраченного покойным господином Эшлингом, который не питал склонности ни к путешествиям, ни к устроению балов, ни к регулярным обновлениям гардероба и обстановки, ни к дорогостоящим покупкам вроде племенных жеребцов или свор борзых – словом, не тратился почти ни на что, кроме дома и магии) должно было хватить на покрытие расходов, а польза от такого путешествия была несомненной – по крайней мере, госпожа Эшлинг не сомневалась в ней ни на миг.

В итоге решение было принято, и чета Эшлингов, полностью довольная собой и друг другом, направилась через цветник обратно к дому – сообщить младшим членам семьи приятную весть.

* * *

Джорри и впрямь едва не завопил от счастья, услышав о родительских планах. Подумать только, Денлен! Джорри ещё ни разу не бывал в столице – но страстно хотел побывать. Наверняка там веселее, многолюднее, ярче, и живёт король, и палят пушки, и трудятся гильдии, и орудуют взаправдашние грабители, и трубит в зверинце невиданный заморский зверь, у которого нос подобен руке, а уши подобны зонтам, и продаются моанрийские сладости, и выступают разряженные артисты с красивыми артистками, да не в балагане, а в настоящих театрах, и!..

Альма скорее удивилась, чем обрадовалась. Денлен?.. Для неё это в первую очередь был город, где находился клуб магов «Абельвиро». Куда её отцу так отчаянно мечталось – но не суждено было – попасть. Куда она сама посылала свои глупые письма. Сложно было поверить, что через каких-то три-четыре месяца Альма познакомится с Денленом.

…И этого действительно не произошло.

Тот день последнего месяца лета начинался абсолютно как обычно: медовый свет солнца, жизнерадостное щебетание птиц, утренние умывание-причёсывание-переодевание, лёгкий завтрак в садовом павильоне, столь же лёгкая застольная беседа, металлический скрежет и сразу последовавший за ним вопль садовника откуда-то из цветника, скорее огорчённое, чем укоризненное «Джорри?..», обращённое госпожой Эшлинг к опять набедокурившему сыну, текуче-быстро приближавшийся к столу дворецкий Одан со сверкающим подносом, на котором белела утренняя корреспонденция…

А вот что было необычно, отнюдь не все письма оказались предназначены госпоже Эшлинг. Выделялось среди них одно – не легкомысленно сложенный листок, какой в ходу между добрыми знакомыми, а почти свёрток, плотная конструкция из дорогой бумаги, скреплённая сургучом с приложенной к нему незнакомой печатью. Это письмо было адресовано многоуважаемому господину А.Э. из поместья «Тёмные Тисы» близ Грумблона. А в оттиске печати угадывались чаша и молния. Эмблема клуба магов «Абельвиро».

Глава IX, в которой наводит страху водяница